Старопоморский храм Покрова Пресвятой Богородицы в Серпухове – один из немногих памятников старообрядческого храмоздательства начала XX в., сохранившихся полностью, без утрат.

Покровская церковь была построена в 1908–1912 гг. на средства серпуховской почетной гражданки Анны Васильевны Мараевой. Церковь была своеобразным духовным центром квартала, включавшего в себя помещения бумаго-ткацкой, красильно-отделочной и ситценабивной фабрики, спальни для рабочих, дома служащих фабрики, усадьбу владелицы фабрики. Храм строился по проекту московского архитектора Мечислава Густавовича Пиотровича в традициях русского стиля (шатровая колокольня, ярус кокошников в верху четверика, стилизованный кирпичный декор стен), рядом, в одном стиле с церковным зданием было построено одноэтажное здание богадельни[1].

Строительство и украшение храма осуществлялось из самых качественных и прочных материалов; полы внутри церкви и наружные крыльца выложены метлахской плиткой, металлическая фурнитура дверей, окон и печей изготовлена известной московской фабрикой Ивана Кирова[2]. Иконостасы, киоты, клиросы исполнены столярами и резчиками калужской мастерской Сергея Терентьевича Тинякова. Резьба иконостасов очень высокого качества, вся их структура и мельчайшие детали (витые колонки, розетки, филенки, профиля карнизов и т.д.) хорошо продуманы, декор и конструкция взаимно дополняют друг друга. Резьба совершенно не отвлекает от созерцания икон, оставаясь для них всего лишь достойным обрамлением. Интересно, что северные и южный иконостасы в самом основном объеме храма не предусматривались первоначальным проектом, на это косвенно указывают отсутствие их чертежей в архиве храма, а также то, что они наполовину закрывают окна и встроенные металлические шкафы.

Главной, составляющей частью храмового интерьера являются иконы. Собрание храма состоит из 634 икон, относящихся к концу XV – началу XX в. Начало формироваться оно задолго до построения храма. На тыльной стороне некоторых икон сохранились владельческие надписи не только Анны Васильевны, но и ее супруга Мефодия Васильевича Мараева, скончавшегося в 1882 г., сохранились данные о существовании в Серпухове старопоморской моленной в 40-е гг. XIX в. Часть икон была пожертвована единоверцами А.Мараевой работавшими на ее фабрике, о чем также говорят владельческие надписи. По семейному преданию рода Мараевых, при расстановке икон в иконостасах пользовались рекомендациями Ивана Николаевича Леднева[3], мужа Александры Мефодьевны Ледневой, старшей дочери Анны Мараевой.

Расположение икон в иконостасах имеет свою оригинальную структуру: в верхнем ряду центрального иконостаса образы евангелистов размещены вместе с пророками, предстоящими иконе «Отечество», сам иконостас увенчан Нерукотворенным образом Спасителя и Распятием. Ниже Деисуса – два ряда икон с Господскими и Богородичными праздниками, они представлены вместе с иконами чтимых святых. Таким же оригинальным характером отличается структура иконостасов северной и южной стен, трапезной. Данный порядок можно объяснить тем, что иконы подбирались по размеру из уже существующих в собственности общины и храмоздателей. Это и пядничные иконы, и крупные храмовые образа, три комплекта Царских врат, надвратная сень, походные складни, полные или частично сохранившиеся Деисусные чины и т.д. При размещении икон в иконостасах храмоздатели руководствовались их значимостью для богомольцев, научению последних благочестию, смирению и молитвенным нуждам. В самых значимых местах храмового интерьера установлены крупные храмовые образа с изображением Спасителя («Спас в силах», «Умовение ног», «Распятие», «Воскресение Христово. Сошествие во ад») Богоматери («Тихвинская», «Казанская», «Страстная», «О Всепетая Мати…», «Покров Богородицы»), чтимых святых («Святитель Никола, с житием», «Св. пророк Илия, с житием», «Свв. Гурий,Самон и Авив»).

Характеризуя храмовое собрание, можно прийти к интересному наблюдению – весь интерьер храма носит ярко выраженное «учительное» начало, утверждающее спасительность и истинность «древлего благочестия», на что указывает большое число восьмиконечных литых и писаных крестов, крестов киотных и икон с изображением Распятия (общее число их 52). Восьмиконечные литые кресты утверждены над киотами в трапезной, поставлены по периметру главного и боковых иконостасов в основном помещении церкви. Икон Христа Спасителя в храмовом собрании около 40, преобладает иконографический тип Вседержителя. Так как церковь посвящена Покрову Богородицы, то во внутреннем убранстве преобладают иконы богородичные; 93 иконы Богоматери разных изводов, 11 икон Покрова. На самых видных местах, «на поклоне» находились и четыре храмовые иконы Богоматери Тихвинской, причем их размер был близок к чтимому в Тихвине первообразу. Тихвинская икона всегда почиталась старообрядцами как великая святыня, подтверждающая древность и истинность двуперстия. Кроме Тихвинской иконы, другими чтимыми образами-подобиями являются иконы Владимирская, Феодоровская, Страстная, Курская-Коренная.

Из праздничных икон первое место по числу занимают образа Воскресения Христова (всего их 12). Монументальный образ «Воскресение Христово. Сошествие во ад» расположен в местном ряду южного иконостаса, то есть в одном из центральных мест церкви.

Значительное место в храмовом интерьере уделено чтимым святым, из них преобладают образы святителя Николы (26) и Иоанна Предтечи (20). На значительном числе икон изображены святые помощники и покровители в повседневных делах, нуждах и печалях: Ангел Хранитель, великомученики Георгий, Димитрий, Никита, Пантелеимон, великомученица Парасковия Пятница, священномученики Власий и Антипа, мученики Гурий, Самон и Авив, преподобные Нифонт и Паисий Великий, преподобномученица Евдокия. Им посвящены как отдельные иконы, так приписные изображения на полях. Есть в собрании и определенное число икон с ликами отечественных чудотворцев из которых преобладают святители и преподобные: свв. Петр, Алексий, Иона и Филипп, митрополиты московские, свв. Варлаам Хутынский, Антоний Римлянин, Сергий Радонежский, Савва Сторожевский, Дмитрий Прилуцкий, Авраамий Городецкий, Макарий Калязинский, Зосима и Савватий Соловецкие. Интересен небольшой образ благоверного великого князя Владимира, при более внимательном исследовании этой иконы XVI столетия, оказалось, что при поновлении конца XIX в. она была «переименована» – святого царя и пророка Давыда переписали в князя Владимира, изменив надпись, удлинив бороду и одев его в шубу-охабень.

Несколько икон в собрании могли быть созданы по обету или в честь того или иного важного события в жизни. Примером такой обетной иконы может служить икона св. пророка Моисея, священномучеников Вавилы Никомидийского и Вавилы Антиохийского, отроков Урвана, Прилидиана, Еполония, с приписными на полях свв. Екатериной и Парасковией. Вероятно, для заказчиц образа, которым были соименны свв. Екатерина и Парасковия, 4 сентября (стар. ст.), когда празднуется память изображенным в среднике угодникам, был днем знаменательным.

Более детальное изучение данной коллекции, основанное не только на визуальном искусствоведческом исследовании памятников, но и на привлечении архивных документов, семейных преданий храмоздателей и потомков первых прихожан даст более четкую и объективную картину истории формирования замечательно собрания икон Покровского храма.

1. Об Анне Васильевне Мараевой, ее деятельности и коллекции см.: Серпуховский историко-художественный музей. Тула, 2008. С. 12–20, 200–209.
2. Пустовалов В., Гаева О., Вайнтрауб Л. Историческая записка по памятнику архитектуры церкви Покрова Богородицы старообрядцев-беcпоповцев в г. Серпухове. М., 1993. С. 5–24.
3. О семье А.В.Мараевой см.: Гуськов В.В. Сказание о Московском Преображенском монастыре. Из истории монастыря в свидетельствах и документах. М., 2000. С. 162–182; Любартович В.А. Новые данные к биографии владелицы «Пустозерского сборника» серпуховской купчихи А.В.Мараевой //Старообрядчество в России (XVII–XX вв.): Сб. науч. трудов. М.,1999. С. 428–438; Балматова М.В. Каталог архивных фотографий серпуховских фабрикантов Мараевых //Материалы 2-й научно-практической конференции «Города Центральной России в истории предпринимательства и культуры». Серпухов, 2005. С. 245–254.