Суриков в Преображенском, или о главном образе картины «Боярыня Морозова»
к.и.н А.В. Бугров
Эпическое полотно Василия Ивановича Сурикова «Боярыня Морозова», украшающее один из залов Третьяковской галереи – это больше чем картина. Ее создание было давней мечтой великого русского художника, стремившегося создать образ непокорного характера из старины. Тем более, когда были сильны воспоминания сибирского детства, прошедшего в крае (Суриков родился в Красноярске в 1848 году), где старообрядцы накладывали неизгладимый отпечаток практически на все стороны жизни.
В 1881 году, когда Суриков написал первый эскиз к картине, старообрядчество оставалось громадной культурной и экономической силой во многих регионах Российской империи. Не стала исключением Москва, где художник жил и творил с 1877 года. Здесь, у Преображенской и Рогожской слобод, располагались крупнейшие центры древлеправославия; весьма значительной оставалась доля купцов-старообрядцев в экономическом потенциале всего Центрального промышленного района.
Центром картины должен был стать образ непокорной боярыни Феодосии Морозовой, сподвижницы протопопа Аввакума, за приверженность к «старой вере» лишившейся всего своего состояния и сосланной в Боровск. Передача необычайной силы героини, которая предпочла смерть отречению от «веры», требовала от художника создания незаурядного образа на холсте, где следовало проявить весь свой талант живописца.
По воспоминаниям Сурикова, записанным Максимилианом Волошиным (не ранее 1913 года[1]), работа над образом главной героини картины шла три года. Это отчасти подтверждается и письмами художника 1884–1886 годов, в одном из которых он упоминал о «новой картине, тоже большой», этюды для которой были написаны в том числе «в деревне на даче под Москвой» (в Мытищах)[2].
«Только я на картине сперва толпу написал, а ее после», – вспоминал создатель. Этюд, написанный с тетки художника, Авдотьи Васильевны, которая «к старой вере склонялась»[3], не удовлетворил Сурикова – также как и другие созданные им «подготовительные» портреты для главного образа[4]. Все они терялись среди других персонажей картины: «И как не напишу ее лицо – толпа бьет. Очень трудно ее лицо было найти. Ведь сколько времени я его искал. Все лицо мелко было. В толпе терялось»[5].
По словам художника, переданных другим современником-критиком, Сергеем Сергеевичем Голоушевым (псевд. Сергей Глаголь), «как ни бился, а лицо это мне не удавалось. Толпа вышла выразительною и яркою, – я это чувствовал, но лица самой боярыни я не видел ясно перед собою. Мне нужно было, чтобы это лицо доминировало над толпою, чтобы оно было сильнее ее и ярче по своему выражению, а этого-то передать и не удавалось. Я дошел до того, что даже стал подумывать, не притушить ли мне толпу, не ослабить ли яркость выраженных в ней переживаний, но жалко было поступиться и этим. Обращался к знакомым, просил, не подыщет ли мне кто в жизни подходящее лицо»[6].
К тому времени «Преображенский богаделенный дом», даже сильно урезанный в размерах из-за создания на части его территории Никольского единоверческого монастыря (в 1865 году)[7], как центр старообрядчества был, что называется, «на слуху», и не только в Москве. Съездить сюда образом главной героини художнику подсказала «одна знакомая старушка» старообрядка Степанида Варфоломеевна. Одно время она в Медвежьем переулке (ныне Настасьинский переулок) в Москве, очевидно во владениях Анны Васильевны Мараевой, дававшей здесь приют сестрам и братьям по вере[8]. Здесь у старообрядцев был молитвенный дом.
Спустя некоторое время Степаниду Варфоломеевну, со слов Сурикова, выселили на Преображенское кладбище[9], куда художник в 1886 году нанес несколько визитов: «Там, в Преображенском, все меня знали. Даже старушки мне себя рисовать позволяли и девчушки-начетницы. Нравилось им, что казак и не курю»[10].
Образы преображенских староверов с этюдов, по всей видимости, написанных на месте, вошли в картину в образах кланяющихся фигур: «А те, что кланяются – все старообрядочки с Преображенского»[11].
Именно здесь Сурикова ждала главная удача – здесь был найден хорошо нам знакомый образ боярыни Морозовой. Со слов художника, переданных Волошиным, «в селе Преображенском на старообрядческом кладбище – ведь вот где ее нашел… И вот приехала к ним начетница с Урала – Анастасия Михайловна. Я с нее написал этюд в садике, в два часа. И как вставил в картину – она всех победила»[12].
По мнению исследователя творчества Сурикова Владимира Семеновича Кеменова, ей могла быть Анна Ивановна Костина, урожденная Тихомирова, которая «была очень красива», и по требованию ее тети-наставницы художник обещал никому не говорить, с кого была «списана» главная героиня картины[13].
«Боярыня Морозова» была выставлена в 1887 году на XV передвижной выставке русских художников, сразу вызвав неравдодушные отклики. Увидевший ее писатель В.Г. Короленко был поражен темной и мрачной фигурой боярыни, которая «вся горит внутренним огнем воодушевления, но это огонь, который … не светит. …Во всех чертах – …выражение пламенного фанатизма… Есть что-то великое в человеке, идущем сознательно на гибель за то, что он считает истиной»[14].
Картина так растрогала критика В.В. Стасова, что он, по воспоминанию художника, «бросился меня обнимать при всей публике… Прямо скандал. «Что Вы, говорит, со мной сделали?» Плачет ведь – со слезами на глазах»[15]. Подойдя к картине, император Александр III подробно разобрал всех персонажей – «а у меня горло от волнения ссохлось: не мог говорить. А другие-то, как легавые псы кругом»[16].
В том же году картина была приобретена за 15 тысяч рублей Павлом Михайловичем Третьяковым. Спустя многие десятилетия, в 1960 году, у наследников художника был куплен и этюд к картине, ставший основополагающим для создания главного образа[17].
Удивительно, что старожилы, помнившие Преображенское в 1920-е годы, упоминали на территории старообрядческого комплекса небольшой яблоневый сад, ныне давно не существующий, территория которого была поглощена Преображенским рынком[18]. Тогда, столетие назад, староверы открывали ворота монастыря на праздник Преображения, именуемый в народе «яблочный Спас», и дарили каждому посетителю по два яблочка, собранных из местного сада. Не исключено, что именно здесь и был написан знаменитый этюд.
[1] Воспоминания были впервые опубликованы в журнале «Аполлон» в 1916 году (№ 6–7) как «материалы к биографии» В.И. Сурикова.
[2] Василий Иванович Суриков. Письма. Воспоминания о художнике. Л., 1977. С. 69–70.
[3] Там же. С. 185.
[4] Другой моделью стала скитница с Иргиза, которую Сурикову посоветовал «знакомый старичок-старообрядец». «И в самом деле, – признавался художник, – увидал я женщину, в лице которой было много подходящего. Сначала, конечно, не соглашалась позировать. То, говорит, грешно, что совестно и т.п. Однако уговорили ее мои приятели» (Там же. С. 219).
[5] Василий Иванович Суриков. Письма. Воспоминания о художнике. Л., 1977. С. 185.
[6] Там же. С. 219.
[7] Русакомский И.К. Ансамбль за Преображенской заставой конца XVIII – начала ХIХ в. // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. Города, ансамбли, зодчие. М., 1985. С. 152.
[8] В 1913–1916 годах на месте принадлежавшей Мараевым усадьбы было выстроено здание Московской ссудной казны (совр. адрес: Настасьинский пер., д. 3, стр. 1.).
[9] Василий Иванович Суриков. Письма. Воспоминания о художнике. Л., 1977. С. 185.
[10] Там же. С. 185.
[11] Там же. С. 187.
[12] Там же. С. 185.
[13] Кеменов В.С. В.И. Суриков. Историческая живопись 1870–1880-х годов. М., 1987. С. 499–500.
[14] Короленко В.Г. Две картины (размышления литератора) // Русские ведомости. 1887. № 102, 16 апреля. С. 3.; Поспелов Г.Г. «Боярыня Морозова» Сурикова и образ России в русском искусстве рубежа XIX и ХХ вв. // Художественные проблемы русской культуры второй половины XIX века. М., 1994. С. 178.
[15] Василий Иванович Суриков. Письма. Воспоминания о художнике. Л., 1977. С. 187.
[16] Там же. С. 187.
[17] Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания. Живопись второй половины XIX века. Т. 4, кн. 2-я. М., 2006. С. 358.
[18] В частности, об этом саде упоминал Сергей Борисович Чистов, которого я опрашивал в 1990-е годы.
Четвертые Ковылинские Чтения в Московской Поморской Преображенской общине, посвященные 300-летию создания «Поморских ответов»
6 декабря 2023 г. на территории Московской Поморской общины в конференц-зале в Братском корпусе прошли Четвертые Ковылинские чтения. Конференция была организована в рамках программы Президентских грантов «Культурно-Паломническим центром имен протопопа Аввакума». Когда-то в 2014 г. первые Чтения были организованы в Московском Историко-Архивном институте при поддержке руководителя Всероссийского и Московского краеведческих обществ Владимира Фотиевича Козлова, известного историка, автора книги «Москва старообрядческая».
Постепенно, проведение Ковылинских чтений стало доброй традицией, после реставраций помещений Московской Поморской общины форум стал проводится на территории бывшего Московского Преображенского старообрядческого монастыря. На Чтения приезжают староверы со всей России и Белоруссии, раньше гостями были представители Прибалтики, Украины, но сложность получения виз ныне препятствует этому.
Тем не менее, в этом году на Чтения, которые были посвящены 300-летию известного исторического и церковно-канонического памятника «Поморские ответы (1723 г.) собралось более 75 человек, было зачитано около 25 докладов, часть выступлений было прислано для публикации в сборник Чтений. Собрались староверы, приехавшие из разных регионов России, в том числе Сибири, Севера, Урала, Поволжья, Забайкалья, Великого и Нижнего Новгорода, Санкт-Петербурга, Москвы, Белоруссии. Руководство Российского Совета представляли два заместителя председателя Совета Андрей Станиславович Клямко (СПб) и Алексей Александрович Безгодов (В.Новгород). Открыл конференцию с приветственным словом председатель Московской Поморской общины Александр Иосифович Лепешин, он рассказал о том, как много было сделано для реставрации помещений МПСО и пожелал плодотворной работы участникам форума. Фундаментальные доклады по истории и значению «Поморских ответов» были сделаны проф. Шаховым М.О. (директором Фонда «Правда Русская»), а также редактором Поморского старообрядческого календаря, автором многих книг по истории староверия Кожуриным К.Я. Также хочется отметить насыщенный доклад д.ф.н. Юхименко Е.М., она является одной из ведущих специалистов по культурно-историческому наследию Выговской обители, автор многих книг и публикаций. Неожиданным стал доклад Половинкина о новообретенном экземпляре раннего списка «Поморских ответов» в Самарской Поморской общине. Неожиданной темой явился доклад А.Б.Постникова (Псков) о гектографе «Помрских Ответов» из собрания Батова, эти доклады значительно расширяют наши представления о бытовании книги в староверской среде и освзях между историческими центрами староверия и личных связях известных поморских деятелях. Знаменитому историческому памятнику, как примеру духовной борьбы с новообрядческим прозелитизмом, были посвящены выступления Мельникова А.П.( Усть-Цильма), Деликатного А.Г. (Крестцы)
Также на форуме было много выступлений, связанных в целом с историей Поморской церкви в разных регионах: Дронова Т.И. (Сыктывкар), Данилов М.Б., Меньшакова Е.Г. (Нарьян Мар), Аринин П.В. (Ульяновск), Мацнев С.В. (Вологда), Петров С.П.( Улан-Удэ) и др. Хотелось бы отметить также доклады представителей академической науки, посвященные книжности: Крутовой М.С, Трифиловой Е.С. (Рукописный Отдел РГБ), Волкова И.А. ( Серпуховской краеведческий музей, ) Игнатовой Т.В., Дурнова А.Г. ( Музей истории Преображенского монастыря). Искусствоведческие выступления были посвящены истории староверского литья (С.А.Афонин, Москва), а также традициям поморской иконописи Д.Е. Мальцева (СПб).
Завершилась конференция торжественным открытием «Музея истории и культурного наследия староверия», организованным председателем правления КПЦ им. прот. Аввакума Пашининым М.Б. в соседних с конференц-залом помещениях. Выставка включает в себя несколько сот экспонатов, первый зал посвящен в основном староверской книжности, это старопечатные и рукописные книги, лубки, старинные фотографии староверов разных регионов, резные (на дереве) иконы, предметы церковного быта – коллекция кадильниц. Собрание содержит предметы 17-20 вв. Второй зал посвящен иконописи, часть коллекции — иконы Выговского письма 18-19 вв., другая часть образа Московских Преображенских мастерских. Значительная часть собрания посвящена традиции Преображенских меднолитых мастерских. Также в этом зале находится фотовыставка Московский Преображенский Старообрядческий монастырь (автор Пашинин М.Б.). Вехи истории. В третьем зале размещена фотовыставка, посвященная староверам Русского Севера (автор Пашинин М.Б.). Музейная экспозиция получила пололжительные отзывы не только от староверов, но и от представителей музеев и академической науки. Также подарком участникам конференции была однодневная выставка списков «Поморских ответов» XVIII века и других уникальных рукописей из собрания М.С.Бывшего.
На следующий день 7декабря празднование 300-летия «Поморских ответов» продолжилось в Пашковом доме Рукописного Отдела РГБ, именно там хранятся рукописные оригиналы 1723 г. в собрании известного собирателя староверских древностей Е.Е.Егорова. Несколько докладов на этом Международном Старообрядческом Форуме делали староверы-поморцы (участвовали представители разных согласий). Эти доклады включены в этот сборник. На этом же Форуме участникам были вручены исторические подарки – репринтное переиздание, напечатанного с оригинала Преображенской типографии в 1911г., изданное стараниями «Культурно-Паломнического центра» накануне конференции.
Максим Пашинин (модератор Четвертых Ковылинских чтений).
«Поморские ответы» в гектографированном издании Д. В. Батова из собрания Древлехранилища Псковского музея
А. Б. Постников
В Древлехранилище Псковского музея-заповедника сберегаются старинные книги, рукописи и документы XV–XX веков. По замыслу основателя Древлехранилища Леонида Алексеевича Творогова (1900–1978), все они объединены в фонды «первичного образования». Это означает, что фонды были образованы из остатков прежних библиотек и архивов, государственных или частных, поступивших на хранение в музей. Многие фонды названы по именам владельцев, которые являлись первоначальными собственниками, пользователями, авторами или создателями этих произведений письменности. Часть фондов получила наименование по местным государственным и церковным учреждениям, откуда происходят их документы, или от географических названий по старому административно-территориальному делению Псковской земли. Каждый фонд имеет прямое отношение к истории Псковского края. Созданные фонды содержат уже отобранные материалы для научных исследований на самые разные темы.
Одним из наиболее ценных и замечательных по своему составу является фонд псковского купца-старообрядца Петра Денисовича Батова[1]. В нем содержатся редкие рукописные и старопечатные книги второй половины XVI – начала XX вв. В годы Великой Отечественной войны это собрание претерпело значительные утраты, поскольку было эвакуировано из Псковского музея не полностью, а только частично. Наиболее ценными были признаны лишь рукописные книги и документы, которые в 1941 г. удалось вывести в город Советск Кировской области (слобода Кукарка). По окончании войны они без потерь вернулись в Псковский музей. Все же старопечатные и гектографированные издания остались в Пскове на оккупированной территории, были разграблены немцами и распылены. Впоследствии некоторые книги, вывезенные захватчиками за пределы Пскова, поступили в библиотеки других стран, в том числе Белоруссии. Но даже то, что удалось сберечь до нашего времени в Древлехранилище Псковского музея, представляет собой значительную часть книжного собрания Батова, которая свидетельствует о его былом великолепии.
Петр Денисович Батов родился в Туле в 1850-х гг. Его отец – Дионисий Васильевич Батов (1823–1910) – знаменитый в России староверческий духовный наставник и писатель[2]. Дионисий Васильевич был лично знаком с псковским купцом I гильдии Василием Николаевичем Хмелинским (1823–1899) и состоял с ним в переписке. На протяжении XIX в. представители семьи Хмелинских выполняли обязанности заступников и попечителей Псковской старообрядческой общины, неся свое благородное служение ради народа Божия. Как знаменосцы они оставались на виду, активно участвуя в общественной жизни города и представляя интересы своих братьев по вере. Их дело как церковную хоругвь воспринял с начала XX в. П. Д. Батов.
По рекомендации своего отца Петр устроился работать приказчиком к В. Н. Хмелинскому. Женившись на его дочери Елизавете Васильевне (1857 г. р. Псков – ум. в 1930-е гг. Порховский уезд), он унаследовал после смерти своего тестя его состояние, которое значительно приумножил благодаря своим деловым качествам[3].
Именитый псковский купец, потомственный почетный гражданин и коммерции советник П. Д. Батов был расстрелян большевиками в Пскове к 6 декабря 1918 г. Его обширное собрание русских древлеправославных икон и книг в начале 1919 г. было взято на сохранение в Псковский губернский музей[4].
Среди книг из библиотеки П. Д. Батова в музейном собрании сохранилось несколько гектографированных изданий его отца – Дионисия Васильевича Батова. Одно из них является предметом настоящего исследования. Это «Поморские ответы на 106 вопросов синодальнаго миссионера». Рукопись была напечатана на гектографе без указаний на место и время издания и, конечно, анонимно, из-за существовавших в то время государственных запретов на деятельность старообрядческих типографий. О личности Д. В. Батова, его изданиях и апологетических трудах существует несколько исследовательских статей[5]. Однако старообрядческие гектографированные издания в собрании Древлехранилища Псковского музея еще не становились объектом научных обозрений и публикаций.
После революции первым описанием кириллических изданий и славянских рукописей, поступивших на хранение в Псковский музей, занимался археограф Александр Сергеевич Ляпустин (1878–1938). «С 1 декабря 1923 года» А. С. Ляпустин был принят на работу в Псковский губернский музей в качестве научного сотрудника библиотеки для разбора и описания множества древних книг и рукописей из старого собрания и новых поступлений[6]. Сохранилась инвентарная книга его письма под названием «Краткое описание старинных книг Псковского Историко-Археологического Музея (Поганкины Палаты)». Она содержит сведения о 511 «славяно-русских» книгах, «печатных кирилловским шрифтом». Там есть описания изданий, поступивших из собрания П. Д. Батова. Но гектографированных изданий среди них нет.
Между тем, на внутренней стороне верхней крышки переплета «Поморских ответов» рукою А. С. Ляпустина железо-галловыми чернилами сделана запись: «Псковский Губмузей. Гект. Раск. Лит. № 1». Это означает, что письменный памятник был занесен первым номером в особую инвентарную книгу под названием «Гектографическая раскольничья литература». К сожалению, она не сохранилась до наших дней будучи утрачена в годы Великой Отечественной войны при немецко-фашистской оккупации Пскова вместе со множеством русских древностей, разграбленных и вывезенных из музея нацистами. Судя по тому, что на одном из гектографов в собрании Древлехранилища имеется наклеенная марка с инвентарным номером «267» из довоенного собрания Псковского Государственного Музея[7], следует полагать что их общее количество превосходило 267 единиц хранения. Столь значительное число гектографированных изданий могло поступить лишь из библиотеки купца П. Д. Батова, отец которого Д. В. Батов – крупнейший в России издатель старообрядческой литературы на гектографе. Приходится сожалеть о том, что от этого богатого фонда теперь в Псковском музее сохранилось всего несколько гектографированных произведений.
Вместе с А. С. Ляпустиным с 1923 г. разбором старинных книг из библиотеки Хмелинских и Батова в Псковском музее занимался археограф Л. А. Творогов. После Великой Отечественной войны из оставшихся во Пскове книг, спасенных от разграбления или возвращенных из эвакуации, а также из тех, что удалось вернуть от немцев, Л. А. Творогов создал Древлехранилище Псковского музея. В нем сберегаются рукописи, печатные издания и документы, из которых образованы отдельные фонды, в том числе – собрание книг и рукописей псковских купцов Хмелинских и Батова. Таким образом первым исследователем содержащихся в них книжных памятников был Л. А. Творогов. Ему принадлежит попытка реконструировать довоенное собрание книг, распределив их по фондам псковских купцов-староверов[8].
В начале 1953 г. сотрудник отдела древнерусской литературы Пушкинского Дома В. И. Малышев побывал в Пскове с пятидневной командировкой для работы в Псковском музее, где, благодаря помощи Л. А. Творогова, коротко обозрел собрание рукописей, перечислив наиболее примечательные из них. В отчетной статье он упомянул о существовании коллекции рукописей «старообрядцев Д. В. Батова», Викулы Морозова и других, содержащей полемические трактаты, сборники, «различные письма, послания, “изъяснения”, “беседы” и прочее»[9]. Но не назвал ни одного произведения принадлежавшего перу Д. В. Батова, и даже не вспомнил о наличии гектографированных изданий в собрании Псковского музея.
Известно, что источниковед Андрей Иванович Плигузов (1956–2011), будучи в командировке в Псковском Древлехранилище 19–25 июня 1984 г., проглядывая старообрядческие рукописи в музейном собрании, обращался к рассмотрению гектографического издания «Поморских ответов» в фонде П. Д. Батова, о чем есть его собственноручная записка, вложенная в книгу. В ней на одной странице листа кратко описаны особенности оформления и состав рукописи. Однако в своих публикациях он нигде не упоминал о ней, не датировал и не атрибутировал издание.
В 1991 г. был издан «Каталог славяно-русских рукописей Псковского музея-заповедника (XIV – начало XX вв.)», составленный Н. П. Осиповой[10]. Среди 506 памятников старинной псковской книжности в нем представлены и старообрядческие рукописи, в том числе из библиотек П. Д. Батова, В. Н. Хмелинского, В. Ф. Боговского, В. Е. Морозова и других купцов, а также духовных наставников из крестьян. Краткие описания рукописных книг, сборников и тетрадей дают возможность составить представление о их внешнем виде и содержании. Следует отметить, что в этот каталог совершенно не попали имеющиеся в Псковском музее гектографированные издания старообрядцев.
В 1996–1998 гг. заведующая Древлехранилищем Псковского музея Н. П. Осипова вела работу по сбору материалов для каталога книг старообрядческих типографий. К сожалению, этот труд не был завершен и остался в рукописи[11]. В него вошли описания крупнотиражных типографских изданий, но гектографические произведения оказались совсем не представлены.
Итак, имеющиеся исследования, основанные на изучении материалов Древлехранилища Псковского музея, не содержат описаний сберегаемых в нем гектографированных старообрядческих произведений, даже упоминания о них в печатных работах отсутствуют.
Примечательно, что в существующей литературе, посвященной истории распространения рукописных книг «Поморских ответов», о их гектографированном издании не сообщалось, следовательно, оно было почти неизвестно специалистам по старообрядческой книжности и письменности. Единственное упоминание о существовании подобного издания находится в каталоге «Старообрядческие гектографированные издания Библиотеки Российской академии наук» (2012). Его составитель Н. Ю. Бубнов поместил краткое описание внешних особенностей книги, указав, что это издание Д. В. Батова рубежа XIX–XX вв.[12]. Таким образом в настоящее время известны два экземпляра гектографированных книг «Поморских ответов»: из Библиотеки РАН и Древлехранилища Псковского музея.
Задачей нашего исследования является научное описание редкого гектографического издания книги «Поморских ответов», хранящейся в Пскове, установление происхождения рукописи, ее атрибуция и выяснение истории бытования.
Для начала необходимо представить внешние особенности рукописи. (Рис. 1).
Описание гектографированного издания
«Поморскiе отвѣты на 106 вопросовъ синодальнаго миссiонера». [Андрей Денисов].
Место создания, время. [Тула: Издатель Д. В. Батов, 1890-е годы].
Содержание. 1). Оглавление «Отвѣтовъ» (л. 1–10). 2). Предисловие (л. 1–12 об. второй пагинации). 3). «Увѣщанiе» (л. 13–14 об. второй пагинации). 4). «Отвѣты» (л. 15–562 второй пагинации). 5). «Исторiя краткая о Отвѣтѣхъ сихъ» (л. 563–584 второй пагинации).
Надписи: отсутствуют.
Материалы, техника. Бумага, желатин, глицерин, анилиновые краски. Гектографированное издание. 22 строки на странице.
Текст писан двумя почерками. Основной (П I) и отдельные листы (П II) – л. 43–43 об., 44 об.,46–46 об., 52, 53, 59, 62 об., 115–115 об., 118–118 об., 324, 325 об. Эти отдельные листы писаны рукою Дионисия Васильевича Батова.
Оформление. Л. I. – Титульный лист в орнаментальной рамке. Заставка-рамка поморского стиля в два цвета (синий и малиновый). Л. 1 (второй пагинации) – начальная заставка геометрической формы (примитив) в два цвета. Л. 15 (второй пагинации) – Начальная заставка: на блюде три пасхальных яйца, горящая свеща и по сторонам две ветви растительных форм в два цвета (примитив). В тексте поморская вязь, инициалы, на полях рисунки благословляющих рук.
Записи. На форзаце верхней крышки чернилами, скорописью 1920-х гг.: «Псковский Губмузей. Гект[ографическая] Раск[ольническая] лит[ература] № 1». Печать двуцветная (синий и малиновый).
Переплет. Доски сосновые, обтянутые коричневой кожею, с золотным тиснением на верхней крышке. На нижней крышке – слепое тиснение. На корешке тисненое название гражданским шрифтом: «Поморскiе отвѣты». Застежки утрачены, сохранились части ремней и латунные спеньки. Блок сшит на две тесемки. Обрезы украшены «сеткой» фиолетовых и малиновых разводов, тех же анилиновых красок, которые применялись для письма текстов книги.
Нумерация листов славянской цифирью в правом нижнем углу предусмотрена изначально и принадлежит мастерам-доброписцам. Всего пронумеровано 584 листа. Блок сшит из 75 тетрадей, которые также пронумерованы при создании рукописи. Тетради сложены по 8 листов. Однако нумерация тетрадей в начале блока не соответствует их физическому порядку, а начинается с пятого листа первой тетради, чтобы использовать предыдущие листы на оформление форзаца, припереплетных листов и титула.
Штемпели. Бумага без водяных знаков, изготовлена на фабрике Гончарова, с оттисками штемпеля в правом верхнем углу листов: «Гончарова № 6». См. Клепиков № 51 (1895–1902 гг.).
Клейма. Старые номера учета. На форзаце верхней крышки обложки чернилами записан номер довоенного собрания Псковского Государственного Музея «Псковский Губмузей. Гект[ографическая] Раск[ольническая] лит[ература] № 1».
Ярлыки. На корешке наклеена прямоугольная марка с синей рамкой. Внутри надпись полууставом: «Поморскiе отвѣты». На обложке в левом верхнем углу наклеена прямоугольная марка с зубцами и двойной рамкой синего цвета. Внутри фиолетовыми чернилами вписан номер довоенного собрания Псковского Государственного Музея «1».
Материал, техника. Бумага, анилиновые красители, дерево, кожа, латунь, железо; гектограф с рукописи, тиснение золотом.
Размеры: 40 (В переплете: 23 х 19,5 х 8 см. Блок без переплета: 21,2 х 17,6 х 6 см). 75 тетрадей. I+10+584=595 листов.
Сохранность. Общее загрязнение, потертость, помятость, пожелтение, пятна, углы переплета потерты с разрывами. На корешке кожа с надрывами и утратами основы. Застежки с частью ремней утрачены. Следы ржавчины от гвоздей на припереплетных листах.
Библиография. Старообрядческие гектографированные издания Библиотеки Российской академии наук. Последняя четверть XIX – первая четверть XX вв. Каталог изданий и избранные тексты / автор-составитель Н. Ю. Бубнов. – СПб.: БАН, 2012. С. 194–195. № 446.
Номера учета. ПИХМЗ. Древлехранилище. Ф. 54. Батов Петр Денисович. ПМЗ КП–30373(66). РУК–4157.
Происхождение рукописи
По признанию исследователей, «среди старообрядцев поморского согласия, печатавших на гектографе, главную роль играл Д. В. Батов, работавший в 80-е гг. XIX – начале XX в. в Туле и выпустивший около 300 изданий»[13]. Однако для того, чтобы однозначно атрибутировать Д. В. Батову создание гектографированных «Поморских ответов», необходимо выявить дополнительные прямые доказательства его участия в этом издании.
Само пребывание книжного памятника – гектографированных «Поморских ответов» – в составе фонда псковского купца Петра Дионисовича Батова, указывает на его поступление в библиотеку сына от отца – Дионисия Васильевича Батова. Такой естественный способ появления этой редкой книги в Пскове, в свою очередь, свидетельствует о возможности ее создания на гектографе в Туле самим Д. В. Батовым.
Действительно, в собрании купца П. Д. Батова есть целый ряд книг, подаренных ему отцом. Среди них есть как старопечатные, так и гектографированные. Это подтверждают имеющиеся на них памятные надписи. Например, на гектографированном издании сочинения «Вопросы старообрядцев, поданныя в Марте 1890 года, епископу Виссариону и его сотрудникам» на титульном припереплетном листе чернилами, рукою Д. В. Батова, сделана запись: «П. Д. Батову на 12 января 91 г.». То есть подарено сыну на день Ангела в 1891 году[14]. По свидетельству В. Н. Хвальковского, «в течение последняго года» своей жизни Д. В. Батов «роздал всем близким на память по экземпляру всех своих трудов»[15].
Можно полагать, что у псковского сына тульского поморского наставника были все издания своего отца, общим числом не менее 300 единиц хранения. После утрат времен Великой Отечественной войны, гектографированные книги, тетради и листовки в составе фонда П. Д. Батова в настоящее время насчитывают всего 16 единиц хранения[16]. Среди них одна подшивка состоит из 25 различных листовок за период с 1882 г. по 1906 г.
В биографическом очерке В. Н. Хвальковского о Д. В. Батове сообщается о том, что в течение пяти лет в период с 1874 по 1880 гг. Дионисий Васильевич в качестве народного учителя преподавал в саратовской старообрядческой школе. Там же он «познакомился с работой на гектографе и по возвращении в Тулу стал свои произведения копировать – воспроизводить в нескольких десятках экземпляров»[17]. Расцвет его издательской деятельности приходится на 1880-е – 1890-е годы. Тульские гектографированные старообрядческие издания широко распространялись по России. Представители господствующей церкви, прибегая к помощи гражданской власти пытались пресечь издательство Д. В. Батова. «За время с 1884 г. по 1899 г. по доносам тульской епархиальной власти против него три раза начиналось судебное преследование с обвинением по 205, 151 и 1008 статьям уложения о наказаниях. Обвинители старались лишить Дионисия Васильевича возможности распространять свои гектографированныя рукописи. Суд дважды оправдал обвиняемого, и один раз присудил к четырехдневному аресту». При этом производились внезапные обыски с изъятием рукописей, книг и гектографов[18].
Установить происхождение «Поморских ответов» из тульской старообрядческой книгопечатни позволяет дополнительное указание, содержащееся в «Списке изданий Д. В. Батова», который был составлен его биографом В. Н. Хвальковским и опубликован в 1912 г. В нем перечислено 279 названий духовных произведений различного содержания. По форме это были книги, брошюры, тетради и листовки. Авторство их, к сожалению, не было указано. Большинство изданий представляло собой собственные труды и сочинения Д. В. Батова, но в перечне были также чужие произведения и богослужебные книги. Например, «Азбука знаменнаго пения» или «Потребник крещения и исповеди». По сообщению В. Н. Хвальковского, этот «список составлен по гектографированным каталогам Д. В. Батова и по другим источникам. В него не вошли очень многия мелкия сочинения Д[ионисия] В[асильевича]». В этом списке под номером 18 назван «Поморский ответ на пятидесятый синодальный вопрос»[19]. Это ни что иное как большой фрагмент из рукописи «Поморских ответов», что очередной раз показывает работу Д. В. Батова с текстом этой «старообрядческой Библии». Из 106 ответов, содержащихся в знаменитом творении поморских отцов, 50-й ответ занимает, примерно, 1/5 объема от всей рукописи. В нем содержится обстоятельная критика всех никонианских новин, привнесенных в Русскую православную церковь.
Таким образом, хотя в «Списке изданий Д. В. Батова» полный текст «Поморских ответов» не назван, но есть указание на публикацию им части этого апологетического произведения. Между тем, необходимо иметь ввиду, что представленный В. Н. Хвальковским список был не полным, что отмечал и сам его составитель.
Следует отметить, что в основе «Списка изданий Д. В. Батова», опубликованного В. Н. Хвальковским, лежал другой «Список рукописей копировальнаго производства», то есть книготорговый каталог Стахия Васильевича Батова, с указанием цен на каждое издание. Всего в нем насчитывалось 261 наименование. Этот документ был опубликован Н. Ю. Бубновым и может быть отнесен к 1909 году по дате на конверте, поскольку каталог был выслан с письмом Батова в Вятскую губернию[20]. В нем также нет упоминания «Поморских ответов», что лишь свидетельствует об их отсутствии в то время для продажи и распространения, поскольку уже в начале XX в. это редкое и ценное издание давно разошлось среди староверов.
По наблюдению Е. М. Юхименко, «в кон. XIX – нач. XX в. “Поморские ответы” несколько раз издавались старообрядцами: в Мануиловском Никольском монастыре [в Румынии. – А. П.] в 1884 г.; в Москве – 1911 г. трижды: в типографии при Преображенском богаделенном доме, в типографии Рябушинского на средства Московского старообрядческого братства Честного и Животворящего Креста Господня, еще один вариант – без указания типографии: в Уральске – в 1911 г. в Старообрядческой типографии А. В. Симакова»[21]. Сличение текста гектографированного издания с вышеперечисленными печатными изданиями показывает его отличия и расхождения в тексте, что, в свою очередь, доказывает его происхождение от самостоятельного списка.
Более того, Д. В. Батов умер в 1910 г. не дожив до появления типографских изданий «Поморских ответов» в 1911 г. В то же время печатное издание Никольского старообрядческого мужского монастыря в румынском селе Мануиловке 1884 г. также не могло служить для него образцом по ряду причин. Во-первых, оно осуществлялось последователями Белокриницкой иерархии, против которых Д. В. Батов ратовал как защитник Древлеправославной Поморской Церкви. Во-вторых, текст «Мануиловского» издания значительно расходится как с гектографом Д. В. Батова, так и с подлинной рукописью «Поморских ответов» 1723 г., что видно в замене многих слов в «поповщинском» издании.
Протографом для издания «Поморских ответов» Д. В. Батовым послужила некая рукопись этого знаменитого произведения, исполненная в поморской традиции. Время создания исследуемого памятника может быть определено по ряду внешних признаков. Для издания была использована бумага, изготавливавшаяся на фабрике Гончарова в Медынском уезде Калужской губернии. На штемпеле изображен пятиугольник, вершиной кверху, с надписью внутри, под дворянской короной: «Гончарова № 6». Согласно определению С. А. Клепикова, период использования бумаги фабрики Гончарова № 6 ограничен временем с 1876 по 1906 г., а наиболее часто встречался в 1895–1902 гг.[22]. Отсюда следует, что издание Д. В. Батова могло быть осуществлено в 1890-е гг. Оно предшествовало другим известным печатным типографским изданиям начала XX в.
По свидетельству Ф. П. Кондратьева, «оригиналы для [своих] изданий Д. В. Батов писал не только сам, но активно прибегал к помощи своей внучки и Ф. П. Кондратьева»[23].
Действительно, в рассматриваемом гектографированном издании «Поморских ответов» текст писан двумя почерками: основным (П I) и добавочным (П II). (Рис. 2). Второму почерку принадлежит написание отдельных листов: 43–43 об., 44 об.,46–46 об., 52, 53, 59, 62 об., 115–115 об., 118–118 об., 324, 325 об. (Рис. 4).
Благодаря наличию автографов Д. В. Батова в собрании Древлехранилища Псковского музея можно выявить особенности его полууставного и гражданского почерка и атрибутировать ему имеющиеся гектографированные издания. (Рис. 5). При сравнении особенностей написания полууставных текстов на отдельных листах «Поморских ответов», принадлежащих второму почерку (П II), устанавливается, что они писаны рукою Дионисия Васильевича Батова. Его полуустав отличается более тонкими начертаниями букв, характерным написанием знака «титло» в виде тонкой горизонтальной надстрочной линии и двух вертикальных штрихов, смещенных к центру. То есть знак изображен в три приема с отрывом руки. (Рис. 4). В то же время у основного почерка рукописи (П I) знак титло писан без отрыва руки в виде горизонтально повернутого зигзага. В целом полууставный почерк Д. В. Батова, по сравнению с основным, следует признать менее искусным и более поспешным. Кажется, что Д. В. Батов пользовался стальным пером. Строки его текстов не всегда выровнены по правому краю: полосы «гуляют». Между тем основной почерк рукописи – вполне каллиграфический. Его отличают толстые начертания букв с четким распределением ровных строк на странице. Возможно, доброписец использовал хорошо зачиненное гусиное перо.
К основному почерку (П I) можно отнести также исполнение рисунков на полях с изображениями рук с двуперстным сложением. Они расположены на листах 27, 27 об., 28, 30, 31. 31 об., 32 об., 33, 33 об., 34, 34 об., 35, 35 об., 36 об., 37, 37 об., 38, 38 об., 39, 39 об., 40, 42 об., 43, 43 об., 44 об., 45, 46 об., 47 об., 48, 48 об., 49, 49 об., 50 об., 51, 51 об. Всего таких рисунков 87. (Рис. 3 и 4).
Рукопись издавалась под редакцией Д. В. Батова, о чем свидетельствуют правки его рукой и прописи в плохо отпечатавшихся текстах. Такие прописи присутствуют на л. 2, 2 об., 8, 8 об., 9, 10, 14 об., 15, 15 об.–17 об., 18 об.–20, 21 об.–23, 26–30, 34–35, 311, 314, 398 и на многих других листах. На л. 27 имеется маргиналия Д. В. Батова, писанная красными чернилами: «Жезлъ лис(тъ) 65. Оувѣтъ ли(стъ) 113».
Переплет, судя по оформлению, был изготовлен по заказу издательства в старых традициях. Сшитые льняной нитью тетради были проклеены вдоль корешка и с помощью двух лент соединены с досками. Темно-коричневая кожа тонкой выделки украшена золотным тиснением с помощью печаток и роликов-накаток. Застежки не сохранились, но, судя по уцелевшим спенькам, они были латунные и литые. При переплете блок был слегка подрезан по трем краям. Об этом свидетельствует лист 56, где сохранился правый верхний уголок, загнутый внутрь. В расправленном виде он выходит за линии обреза на 7 миллиметров вправо и на 3 миллиметра вверх.
Книга сохранила следы бытования в библиотеке псковских купцов Василия Николаевича Хмелинского и Петра Дионисовича Батова. На полях некоторых листов воском приклеены маленькие узкие закладочки, выходящие за обрез блока. Они сделаны там, где напротив нужного текста читатель хотел заострить внимание и отметить значимые места для памяти и удобства их нахождения. Рядом с такими закладочками, сделанными из тканой ленточки малинового цвета на полях еще поставлены простым карандашом косые крыжики. Такие пометки присутствуют на л. 327 об., 329, 376, 377, 378, 514, 528 об., 535 об., 536.
Сравнивая издание «Поморских ответов» с другими творениями, выходившими из «копировального производства» Д. В. Батова, следует признать, что это был шедевр гектографирования. Книга отличалась от прочих изданий как по своему объему и трудозатратам, так и по особому вниманию к ее оформлению. Обычно гектографированные издания выглядели как тетради в бумажных обложках или книги в составном картонном переплете. Но здесь внешнему виду издания были приданы особенности старопечатных книг. Следует иметь ввиду, что эта книга создавалась нелегально, еще в период действующих запретов на старообрядческие издания. Ее появление предшествовало типографским изданиям 1911 г. Поэтому весь гектографический тираж очень скоро разошелся среди старообрядцев и с самого начала бытования представлял собой библиографическую редкость, которая сближает такие издания с рукописями.
Подвижническая жизнь и служение тульского старообрядческого наставника и писателя Дионисия Васильевича Батова, а также благотворительная деятельность и храмоздательство его сына – псковского купца Петра Дионисовича Батова, их духовное наследие и вклад в сбережение древнерусской культуры заслуживают особого монографического исследования и благодарной памяти.
Список иллюстраций
- Поморские ответы. Титульный лист. Гектографированное издание Д. В. Батова. Тула, 1890-е годы. ПИХМЗ. Древлехранилище. Ф. 54. Батов П. Д. О. Ф. 30373(66). РУК–4157.
- Поморские ответы. Гектограф. Два полууставных почерка. Слева – основной, справа – Д. В. Батова. ПИХМЗ. Древлехранилище. Ф. 54. Батов П. Д. О. Ф. 30373(66). РУК–4157. Л. 323 об.–324.
- Поморские ответы. Гектограф. Образец основного почерка. ПИХМЗ. Древлехранилище. Ф. 54. Батов П. Д. О. Ф. 30373(66). РУК–4157. Л. 34 об.
- Поморские ответы. Гектограф. Почерк Д. В. Батова. ПИХМЗ. Древлехранилище. Ф. 54. Батов П. Д. О. Ф. 30373(66). РУК–4157. Л. 43.
- Почерк Д. В. Батова 1895 г. Ответы Дионисия Васильевича Батова на вопросы единоверческого священника Дементия Ерофеевича Холопова. ПИХМЗ. Древлехранилище. О. Ф. 30373(75). РУК–4166. Л. 50 об.
Сведения об авторе
Постников Арсений Борисович, старший научный сотрудник Древлехранилища Псковского музея-заповедника. Заместитель председателя Местной религиозной организации «Старообрядческая поморская община» города Пскова Древлеправославной Поморской Церкви.
[1] Псковский историко-художественный музей-заповедник. Древлехранилище. (Далее: ПИХМЗ. ДХ.) Ф. 54. Батов Петр Денисович.
[2] Хвальковский В. Н. Дионисий Васильевич Батов. Биографический очерк // Деяния Второго Всероссийскаго Собора христианскаго поморскаго церковнаго общества в царствующем граде Москве в лето от сотворения мира 7421 [1912] сентеврия в дни с 8 по 17. – М., 1913. С. 166–189.
[3] Постников А. Б. Старообрядчество (Псковская область) // Православная энциклопедия. Т. LVIII. – М., 2020. С. 633–641.
[4] Постников А. Б. Храм Покрова Богородицы Псковской старообрядческой общины 1906–1907 гг. («Моленная Поморского безпоповского согласия») // Псков и старообрядчество. Материалы конференции. Псков 29 октября 2022 г. – СПб.: «Врата Веры», 2023. С. 6–31.
[5] Молодов А. О Дионисии Васильевиче Батове // Щит веры. Ежемесячный христианский старообрядческий поморский журнал для церкви, семьи и школы. – Саратов, 1912. № 1. С. 46–49; Яксанов В. З. Два светильника (памяти Д. В. Батова и А. А. Надеждина) // Щит веры. – Саратов, 1912. № 1. С. 33–45; Кондратьев Ф. П. Памяти Дионисия Васильевича Батова // Щит веры. – Саратов, 1912. № 3. С. 241–251; Вознесенский А. В., Мангилев П. И., Починская И. В. Книгоиздательская деятельность старообрядцев (1701–1918). Материалы к словарю. – Екатеринбург, 1996. С. 71–72. Бубнов Н. Ю. Старообрядческие гектографированные издания Библиотеки Российской академии наук. Последняя четверть XIX – первая четверть XX вв. Каталог изданий и избранные тексты / автор-составитель Н. Ю. Бубнов. – СПб.: БАН, 2012. 444 с.; Казанцева Т. Г. Старообрядческое сочинение о темпе знаменного распева и реалии современной литургической практики // Вестник ПСТГУ. Серия V. Вопросы истории и теории христианского искусства 2015. Вып. 3 (19). С. 130–144; Казанцева Т. Г. Гектографированные музыкально-теоретические руководства Д. В. Батова: проблемы атрибуции и типологии // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2019. № 3(27). С. 262–285; Пигин А. В. Рассказ об «ожившей женщине» в осмыслении тульского старообрядца Д. В. Батова // Studia Litterarum. Филологический журнал. 2017. Том 2. № 4. С. 326–339.
[6] Волкова С. А. А. С. Ляпустин – научный сотрудник библиотеки Псковского губернского музея // Труды Псковского музея-заповедника. Выпуск 1. – Псков, 1994. С. 13.
[7] ПИХМЗ. Древлехранилище. Ф. 54. Батов П. Д. О. Ф. 30373(72). РУК–4163.
[8] ПИХМЗ. Древлехранилище. Ф. 766. Творогов Л. А. Дело № 95. Материалы к работам. Псков. Завеличье. О. Ф. 12937(3670)9. ПР–1532. Петр Денисович Батов. 9 листов; О. Ф. 12937(3670)10. ПР–1533. Хмелинские. 9 листов; О. Ф. 12937(3670)11. ПР–1534. Хмелинские, Батовы. 39 листов.
[9] Малышев В. И. Собрание рукописей Псковского областного краеведческого музея // Труды отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом). Т. XI. – М.–Л.: Издательство АН СССР, 1955. С. 471, 477.
[10] Осипова Н. П. Каталог славяно-русских рукописей Псковского музея-заповедника (XIV – начало XX вв.). В двух частях. – Псков, 1991. Ч. 1. 208 с.; Ч. 2. 110 с.
[11] ПИХМЗ. Древлехранилище. Ф. 322. Осипова. Н. П. – Осипова Н. П. «Издания старообрядческих типографий. Материалы к Каталогу». (Описания 1996–1998 гг.). – Псков, 1998 г. Рукопись. О. Ф. 37302. РУК–4109. 311 л.
[12] Старообрядческие гектографированные издания Библиотеки Российской академии наук. Последняя четверть XIX – первая четверть XX вв. Каталог изданий и избранные тексты / автор-составитель Н. Ю. Бубнов. – СПб.: БАН, 2012. С. 194–195. № 446.
[13] Вознесенский А. В., Мангилев П. И., Починская И. В. Книгоиздательская деятельность старообрядцев (1701–1918). Материалы к словарю. – Екатеринбург, 1996. С. 72.
[14] ПИХМЗ Древлехранилище. Ф. 54. Батов Петр Дионисович. О. Ф. 30373/67. РУК–4158.
[15] Хвальковский В. Н. Указ. соч. С. 181.
[16] ПИХМЗ. Древлехранилище. Ф. 54. Батов П. Д. ОФ–30373(66–81). РУК–4157–4172.
[17] Хвальковский В. Н. Указ. соч. С. 171–172.
[18] Хвальковский В. Н. Указ. соч. С. 173.
[19] Хвальковский В. Н. Указ. соч. С. 184.
[20] Старообрядческие гектографированные издания Библиотеки Российской академии наук. Последняя четверть XIX – первая четверть XX вв. Каталог изданий и избранные тексты / автор-составитель Н. Ю. Бубнов. – СПб.: БАН, 2012. С. 386–392.
[21] Юхименко Е. М. «Поморские ответы» // Православная энциклопедия. Том LVII. – М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2020. С. 435.
[22] Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII–XX века / худ. С. Б. Телингатер. М.: Изд. Всесоюзной Книжной палаты, 1959. С. 102. Бумага со штемпелем фабрики Гончарова № 6 – Клеп. I, № 51 (1895–1902 гг.).
[23] Вознесенский А. В., Мангилев П. И., Починская И. В. Книгоиздательская деятельность старообрядцев (1701–1918). Материалы к словарю. – Екатеринбург, 1996. С. 71; Половинкин П. В. Сызранская старообрядческая гектографическая типография П. М. Безводина // Самарские книжники 3. Конец XVIII века – XX век. Сборник статей, посвященный 150-летию СОУНБ. / Сост. Н. А. Бессонова. – Самара: Раритет, 2009. C. 332–340.
К.Ф. Комков «Об истории московской «медницы» XXI века»
Встретив короткую вставку Кожурина К. Я. в его книге «Повседневная жизнь старообрядцев», нахожу необходимым коротко описать историю артели «ПОМОРЕЦ» и оценить работу ее участников. В первую очередь? следует отметить, что основная роль в ее организации принадлежит наставнику Московской поморской общины Евфимию Севастьяновичу Лепёшину, земная жизнь которого закончилась в июне 2021 года. В сентябре 1992 года он по окончании службы пригласил автора этой заметки на беседу. В руках у него был крестик, и он сказал, что этот крестик (иногда два) ему приходится выкупать у старообрядца Митрополичьей (Рогожской) церкви. Назвал имя и телефон и дополнил, что крестиков надо много и срочно. Можно закупить даже у никониан, у них есть Софринская фабрика религиозной утвари. Может, это путь не совсем праведный, но у нас очень большая потребность, Господь простит. Через день или два я оказался на проходной этой фабрики. В цех не пустили, позвали мастера. Выслушав, он отметил, что у них сейчас очень много заказов от Патриархии, раскрыл блокнот и почти приготовился писать, но услышав, что я с Преображенского, из Поморской Церкви, чуть ли нецензурно меня отругал, развернулся и ушел.
Поработав с литературой по литью, я решил обратиться к рогожскому мастеру, который встретил тепло, но технологию изготовления своих крестиков не раскрыл и посоветовал лить из легкоплавких металлов. Моя информация огорчила Евфимия Севастьяновича, но упоминание о легкоплавких металлах напомнила ему, что духовный отец Игорь Матвеевич и староста храма Ксенофонт Кузмич замышляли что-то по этой части и что надо с ними переговорить. Через 5-10 минут Ксенофонт Кузмич вручил мне гипсовый кубик размером примерно 55 см. Дома мой сын Костя раскрыл его, и мы увидели полость с отпечатком крестика с нечеткими берегами. У Кости в школьные годы были уроки работы с гипсовыми игрушками. За один-два дня он изготовил «опоки» для гипсовых прямоугольных матриц уже для двух отпечатков крестиков. Нашлось сначала олово и «тигель» из нержавейки. Первая плавка и заливка были проведены на кухне квартиры. В очередное воскресенье мы показали Евфимию Севастьяновичу наш «труд». Он его одобрил, но посоветовал добиться выплавки медных крестиков. На их освоение были затрачены месяцы. Никаких начальных вложений на это не потребовалось.
Техническая литература помогла нам найти более жесткий материал ЦАМ (цинк-алюминиевый сплав) с температурой плавления 400-500 градусов. На Электроуглинской свалке удалось найти материал для первых тиглей. Для слежения за температурой у Комкова Ивана Федотовича нашелся прибор с двумя платиновыми термопарами. ЦАМ не пришлось покупать, выяснив, что из этого материала изготавливается корпус карбюраторов. Обратились к Николаю Алексеевичу Комкову, который в то время был начальником колхозных мастерских в Рязанской области. Он снабдил нас двумя мешками старых карбюраторов. Выход с кухни в подвал храма Воскресения и Покрова в Токмаковом переулке помог осуществить секретарь РС ДПЦ Алексей Васильевич Хвальковский. В храме еще действовал цех по изготовлению штампов, печатей и других изделий, а штатные архитекторы уже создавали проект по восстановления храма начала XX столетия. С помощью учителя труда Николая Ивановича (который подарил нам свою печь, изготовленную из бочки, набитую крошкой асбеста с полостью и вмещающую в себя спираль из нихрома) удалось отработать изготовление крестиков из ЦАМа. Крестики, прочные, жесткие и блестящие при изготовлении, на потном теле быстро темнели. Тем не менее, с месяц или полтора они принимались ныне покойной Агриппиной Ивановной с благословения настоятеля, создавая для нас «капитал» для дальнейшего развития. Эти наши успехи подтолкнули А. В. Хвальковского и директора РС ДПЦ Д. П. Рыжова (ныне покойных) выделить деньги из их фонда восстановления храма на приобретение более надежной отечественной печи.
Мне удалось тогда найти начинающих изготовителей печей разных направлений. Покупать печь Д. П. Рыжов приехал сам лично. Печь быстро была подключена, но технология изготовления отсутствовала. Гипсовые опоки трескались от высокой температуры, а опоки из асбоцементных труб оказались неудобными. Заводские опоки были для нас дороги, а «землю» мы еще не подобрали. Мелкий песок с примесью глины тоже не нашел применения по многим причинам. Учитель труда посоветовал осадки пыли из трубы завода керамблоков, но однородной массы этих осадков найти не удалось. Пробная «земля» Кости из толченых красных кирпичей показала себя удовлетворительно. Потребовались сита. Обратились на Солнечногорский завод металлических сеток. Выручил Владимир Алексеевич Хвальковский, включившийся в нашу бригаду: у него в то время была машина. Изготовили сита с разными ячейками. Металлические опоки начали делать из типовых уголков. У кого возникла такая идея, припомнить не могу, но она нас выручила до конца наших дней. Пока заготавливались земля и опоки, проводили пробные плавки и заливки в опоки из асбоцементных труб. Получили первые крестики из латуни.
В это время в нашу бригаду включился Алексей Александрович Безгодов, окончивший срок службы в Советской армии. Оживилась безмолвная наша бригада. Совсем недалеко от храма расположено МГТУ, где мы учились и проводили лабораторные работы на литейной кафедре. Встретились, раскрылись. Нас выслушали, познакомили с литьем мелких деталей, в том числе по выплавляемым моделям. Опробовать эту технологию взялся Алексей Безгодов. Крестики из воска получились у него неплохо. Далее из них необходимо было сделать «елочку», облить ее гипсовым составом и высушить. Залили латунью. Результат оказался неутешительным. В это же время литьем в «землю» стали получаться удовлетворительные, иногда, хорошие крестики, требующие меньше труда и времени на доработку. Первая из латуни икона святого великомученика Георгия получилась у нас в асбоцементной опоке. Мы подарили ее Агриппине Ивановне. Храм потихоньку восстанавливался. Две трещины, одна на восточной стенке за винтовой лестницей, шириной в 15-20 см, и в полметра – на южной были заложены вполне квалифицированно кирпичами. Условия работы в подвале ухудшились. Строители терпели нас как представителей Церкви, несмотря на ядовитый дым, которым мы иногда их задымляли. Мы занимались, в основном, латунными крестиками, к которым прибавились еще крестики из серебра и по заказу. Рабочее пространство наше сокращалось. Чтобы не стать виновниками плохого или даже незаконченного восстановления подвала храма, а также из-за смены и разногласий с новым директором РС, который сменил заболевшего Д. П. Рыжова, мы стали искать новое место. Настоятель отец Савелий откликнулся на нашу просьбу. Убедил, что место будет не в подвале, и пообещал помочь в перевозке нами нажитого имущества. К тому времени печь, купленная за деньги РС, пришла в непригодное для литья состояние, вследствие брака изготовителей. Пришлось изготавливать новую печь – по образцу, который мы присмотрели в лаборатории МГТУ. Нагреватели и жаропрочные кирпичи купили в Подольске, а жаростойкое утепление приобрели почти даром в Апрелевке. Опять помог Хвальковский Владимир Алексеевич со своей машиной. До сих пор думаю: оплатил ли я ему хотя бы за бензин? Через 5-7 дней после переезда приступили к литью икон.
Сушка опок отнимала много времени и часто приводила к неудачам – работа большая, а результат нулевой, пока не были изготовлены сушила из большого двустворчатого шкафа с электронагревателями, обеспеченные автоматом по поддержанию постоянной температуры. Мы оставляли его включенным даже на ночь. Почти все иконы после очистки, полировки и протирания передавались отцу Василию Федотовичу Нечаеву, который очень ответственно взял на себя пересылочную и финансовую работу. Опять я себя упрекаю, что забывал спросить его о почтовых расходах. Никогда не было возврата. Этот период был у нас самый плодотворный. Были случаи, что некоторые прихожане заказывали у нас целые божницы. Первой из них была Мария Ивановна Потапова из Шаморги. В общине в 1990–е годы ее многие знали. Она в летние месяцы жила на родине, занимаясь сбором лекарственных трав и цветов, и, приезжая в Москву, предлагала их знакомым в храме, в том числе мне и отцу Евфимию. Зная, что мы льем иконы, она попросила изготовить ей божницу. Я знал мастера, увлекающегося такой работой. Им был мой брат Александр Федотович. К тем иконам, которые у нее были, мы добавили свои. После изготовления пришлось добавить, что мастера надо отблагодарить, с чем она согласилась. Позднее по этому образцу ему пришлось изготовить еще для родственников и знакомых, наверное, не менее двух десятков таких божниц. В Токмаковом храме в алтаре находится икона Покрова Пресвятой Богородицы в киоте, им изготовленном. Однажды, после службы, ко мне обратился молодой человек и попросился на работу. На вопрос: «Ты старовер?» – «Да, я старовер», – ответил он уверенно. Оказалось, что мы из одного села. Отца его я знал как надежного колхозника и лучшего косца. В работу включился Андрей Авдонкин как настоящий труженик. Повторять, что делать – не надо было. Основная его работа была – литье, куда входили также набивка земли в опоки, их сушка и проверка литейных отверстий. В свободное время – обработка готовых отливок или подготовка инструмента не только для себя. Его работой я был доволен. Он показал себя достойным исполнителем. Хорошей труженицей и помощницей оказалась и Потапова Наталия Андреевна, тоже односельчанка. Ей доверили привезти нам на несколько дней редкие иконы большого формата. На обработку икон приходили другие женщины разного возраста, чаще знакомые, но ненадолго.
Иконы в качестве моделей я находил у родственников, как правило, уже «подтертые». Среди них были приобретенные нами в антикварных магазинах и на «вернисаже» Измайловского рынка. После включения больших сушил производительность артели заметно возросла. За неделю мы выпускали 40-50 икон и более 100 крестиков. Отработали технологию литья Распятий, образов Богородиц и Николы Чудотворца больших форматов. Однажды, уже под конец наших успешных работ, обратился ко мне отец Евфимий Севастьянович с просьбой – подобрать ему образ Пресвятой Богородицы Владимирской.
Эта просьба долгое время не выходила у меня из памяти. В вернисаже я, наконец, нашел такой образ, но, вернувшись, обнаружил небольшой дефект, исправить который пришлось с помощью друга отца Игоря Матвеевича, художника, уже помогавшего нам ранее. Он исправил и в качестве оплаты попросил три отливки по этой модели. Тогда для нас такой «долг» не был нагрузкой. Андрея уже не было. Он нашел себе достойную работу на предприятии. Мы с Костей отлили 14 образов. Выполнили просьбу отца Евфимия, расплатились с художником, теперь уже, наверное, покойным, а 10 образов вручили Ирине Ивановне Мармузовой, тоже уже ныне покойной, принявшей на себя у отца Василия Федотовича пересылочную и финансовую работу. Одна икона осталась у хозяев. Именно ее снимок представлен выше. Заканчивая эту статью, хочу сказать, что мы не помышляли соперничать с литейщиками Выга, которые достигли высокого художественного уровня меднолитейного мастерства, но память о своем литье решили оставить. Инициативу проявил Алексей Безгодов, который в пятилетие нашей работы написал короткую заметку под названием, что который в пятилетие нашей работы написал короткую заметку и изобразил символ в виде церковной «луковицы» с начальными буквами имен основателей «Поморца». Подобный символ мы наносили на некоторые модели икон.
Следуя традициям многих поколений поморских литейщиков, мы осторожно попытались восполнить самое необходимое для верующего человека (тем более для старовера-поморца) – нательные крестики, а затем показать, что достигнутый ими высокий художественный уровень медного мастерства можно повторить, пользуясь их иконами как моделями, поскольку поморские художники приняли традиции древнерусской медной пластики, переняв достижения византийских мастеров. Об этом говорят фотоснимки наших икон, размещенные в тексте: образ Пресвятой Богородицы Владимирской, образ святого Архангела Михаила. Заслуживают внимания и божницы Александра Федотовича и Владимира Николаевича Левочкина. Вскоре начались непредвиденные события в пределах Московской поморской старообрядческой общины (после включения ей в состав своей территории части земель бывшего Преображенского монастыря). Работы в «меднице» заметно приостановились. Лавка, где хозяйничала дочь прежнего председателя общины, отказалась принимать наше литье, а затем достаточно быстро стали уходить члены артели и из-за проблем с трудоустройством в Москве практически исчезли. Все это заставило поставить крест на деятельности литейной мастерской, поскольку «медница» и лавка оказались в пределах монастыря. События, которые следовало бы забыть, вначале привели к разногласию среди отцов и к выделению из общины «квазиобщины» во главе с «казаками». Напоследок «оруженосец» главного казака послал меня вон с захваченной ими территории, а, следовательно, из «медницы», уже настоящим, резким нецензурным словом. К радости нечестивого, они явились основной причиной окончания работы «медницы». Останутся только эти воспоминания и кое-какое имущество, перевезенное заранее в гараж с внутримонастырской свалки. Слава Богу, молитвами всей общины и усердной работы председателя Александра Иосифовича Лепешина, от «квазиобщины» во главе с «казаками» удалось освободиться. В заключение хочется сказать, что поставленная отцом Евфимием проблема с крестиками на тот момент была решена, мы также наладили литье икон, однако впоследствии тягаться с «медницами» Новгорода и Патриаршей церкви нам стало не под силу.
К.Ф. Комков
П.И. Васильева «Староверы Бежаницкого, Дедовичского, Новоржевского районов Псковской области»
Первые официальные сведения о старообрядцах Псковской губернии относятся к началу XIX века. В документах из фондов Государственного архива Псковской области (ГАПО) за 1800 г. читаем: «…многие из купечества, мещанства и поселян, содержащие издревле Православную Христианскую веру, по поводу совращения их раскольническими лжеучителями уклоняются целыми селениями в старообрядчество»[1]. В Псковской губернии староверы жили, в основном, в Порховском, Новоржевском, Псковском и Опочецком уездах. В 1826 г. в Порховском уезде проживало 4875 староверов. К 1835 г. их число увеличивается до 13996 человек. Хранятся сведения о «раскольниках», в основном, в трёх фондах (20, 39, 66). Материалов много, но часть из них не выдается по причине плохого физического состояния.
В фонде псковского гражданского губернатора в Государственном архиве Псковской области (Ф. 20) хранятся сводные ведомости о «раскольниках», их моленных. Такие данные собирались ежегодно по распоряжению Министерства внутренних дел (МВД). Помещались сводные ведомости и на страницы «Памятных книжек Псковской губернии». Но насколько им можно верить? При ближайшем рассмотрении данные, помещённые в сводные ведомости о числе «раскольников», являются заниженными по сравнению с теми, которые получены из уездов. А кто поручится за то, что уезды давали объективные данные?
Данные Псковской духовной консистории (Ф. 39) о «раскольниках» тоже вызывают сомнения, так как лица, подающие сведения о них, часто скрывали истинную картину. Об этом говорят архивные документы: «…староверы показали, что некоторые православные священники брали деньги: за сокрытие их сект; за совершение треб по их обрядам (деньги большие); за то, что треб не совершали, а предоставляли возможность им самим совершать требы по раскольничьему обряду. Последовавшее расследование священников от обвинений освободило, так как нет доказательств. Под подозрением остался только Павел Поликарпов, который получил от крестьян корову. Корову эту, по его словам, он взял не за укрывательство раскола, а из сожаления к мужику по случаю сложившегося платежа (налог)»[2].
Причины для сокрытия «раскольников» были, ведь наличие «раскольников» в приходе означало недостаточную работу по увещеванию склонившихся в «раскол» и даже могло стоить места священнику. Так, например, священник погоста Бардово Новоржевского уезда Пётр Алексеев пишет, что «неизвестно с какого года крестьяне д. Быхново состоят в расколе, но с 1818 г. не бывают у причастия. Неизвестно, где и через кого совращают». Псковская духовная консистория, посчитав, что священник необразован, к приходу невнимателен и стар, ставит вопрос о замене Алексеева внуком Александром Кудрявцевым[3]. В 1841 г. увольняется с благочинной должности священник Пожеревицкого погоста Иаков Херасков за злоупотребления и послабление «раскольникам»[4]. В 1826 г. в Дегожском погосте Порховского уезда (позднее эта местность относилась к Городовицкому погосту, а ныне – территория Бежаницкого и Дедовичского районов. – В. П.) была обнаружена моленная – в д. Плотки (одна из пяти, обнаруженных в губернии). В том же году здесь же, в имении помещика А.И. Ноинского, вспыхнуло крупное крестьянское волнение. В архивных документах о зачинщике Фирсе Васильеве, крестьянине д. Берёзовец, написано: «закоренелый старообрядец»[5]. В 1861 г. священник погоста Городовик Соловский переводится в другой погост с лишением его места, а дьячок Черепнин и пономарь Модестов высылаются в монастырь за нетрезвую жизнь и распространение «раскола» среди прихожан их прихода[6].
Ставился вопрос об увольнении Василия Климентьева с должности сельского старосты Сорокинской волости Порховского уезда за то, что не допускал «раскольников» на беседы, проводимые священниками с «расколоучителями»[7]. За помощь православным священникам в обращении из «раскола» можно было получить орден св. Анны 3-й степени, как получил его титулярный советник Тургонинов за содействие священнику Кудрявцеву[8].
По навязанному мнению, многие считают, что староверы были против учения, против просвещения, против развития общества, не принимали ничего нового. Но разве до XVII в. Русь не развивалась? И если в XVII‒XIX вв. какие-то новшества не принимались староверами, то только потому, что это исходило от власти, враждебно к ним настроенной. Как только в отношении старообрядцев наступали какие-нибудь послабления, так сразу открывались церкви, школы. У автора статьи «Посад Сольцы» есть такие слова: «Просвещение, в котором они (раскольники) привыкли видеть враждебные для них цели правительства, никогда не пользовалось их уважением, как и всё, к чему стремится расположить их правительство».
К чему же стремилось расположить их правительство? Старообрядцы ограничивались при занятии общественных должностей (каждый избранный должен был дать подписку «о непринадлежности к расколу»). Вероятно, по причине притеснения не были приглашены к присяге Николаю I староверы погоста Барута Новоржевского уезда. Когда дело вскрылось, стали искать виновных и быстренько приводить к присяге «раскольников»[9]. Староверам было запрещено записываться в купеческие гильдии. Для того чтобы приобрести право на торговлю, староверы вынуждены были переходить в православие или присоединяться к единоверческой церкви. Уменьшение числа состоятельных прихожан приводило к тому, что в старообрядческие церкви-моленные не поступало богатых пожертвований.
В царствование Николая I усилились репрессии в отношении старообрядчества. Некоторые исследователи считают, что в XIX в. староверы составляли третью часть русского населения. Среди них и такие, которые:
- опасаясь за свою жизнь или имущество перешли в православие или единоверие, тайно оставаясь старообрядцами.
- тайно перешли из православия в «раскол».
Запрет на открытые богослужения заставил людей изворачиваться, лгать как духовной власти, так и гражданской.
Изучая фонды ГАПО, встречаешься с делами о крестьянах, осуждённых за уклонение в «раскол», о розыске «раскольников», бежавших из монастырей. Не забудем тот факт, что многие из монастырей играли роль тюрем. В монастыри отправляли даже детей (для увещевания). Судебные преследования «раскольников» могли завершиться штрафом. Так, в 1826 г. облагаются штрафом крестьяне А.И. Ноинского: Тимофей Прокофьев за захоронение младенца без священника — 25 руб., Кондратий Ильин за недопущение православного священника (2 раза) крестить младенца — 10 руб.
В середине XIX в. власть пошла на компромисс, введя единоверие. Единоверцы составляют одну церковь с церковью новообрядческой, отличаясь от нее только тем, что совершают богослужение по старым книгам, употреблявшимся до патриарха Никона, и употребляют некоторые религиозные обряды того времени. Некоторые священники считали, что единоверие служит прикрытием «расколу». Формально числясь в единоверческой церкви, «раскольники» обращались за исполнением своих треб к старообрядческим наставникам, а православные священники теперь уже не могли к ним обращаться с увещеваниями, так как они принадлежали к признанной законом единоверческой церкви.
В рапортах псковскому губернатору (1841) среди причин раскола указывается то, что отправление треб у «раскольников» дешевле; что православные священники совершают неблаговидные поступки. Так, священник Меньшиков погоста Плёсса не поехал крестить младенца крестьянина Кузьмина, требуя привезти ребёнка в церковь. Ребёнок был слаб, стояли жестокие морозы, но всё-таки его привезли, а священника в церкви не оказалось (уехал крестить в д. Тихвино). После нескольких часов ожидания отправились искать священника и нашли пьяным в питейном доме[10]. Крестьяне, отпавшие в «раскол», жаловались на своих священников в строгом принуждении их к хождению в церковь, лишние поборы (брали свыше положенной руги, стали ещё требовать разного хлеба и живности)[11].
К 1845 г. были закрыты все старообрядческие моленные на территории описываемой местности. Число староверов сократилось. Одних высылали за пределы губернии, других насильно переводили в православие[12].
В ГАПО есть дело за 1850 г., название которого звучит так: «О запрещении перечисления из Остзейских городов (из Прибалтики) к городам Псковской губернии раскольников безпоповщинской секты». В нём говорится, что «…в сем крае строго соблюдается закон о недозволении последователям вредных ересей причисляться вновь и перечисляться из одного городского сообщества в другое. Не приемлющие священства и брака раскольники признаются особенно вредными сектаторами»[13].
В 1852 г. священнослужители Аксёновского, Бардовского, Дворицкого (Бежаницкий район) и Лодинского (Новоржевский район) приходов докладывают в Консисторию о том, что находившиеся в приходах «раскольники», несмотря на многократные увещевания оставить противную православию веру, остались в «расколе». Увещевания часто даже не выслушиваются[14].
В 1853 г. вышел закон об упразднении «противозаконных раскольнических сборищ». В 1854 г. причт Покровской церкви погоста Баруты (Барута) рапортовал в Псковскую духовную консисторию, что за разные годы из «раскола» в православие добровольно перешли 14 человек. Хотя они дали подписку о том, что не будут посещать «раскольническую секту», но в церковь не ходят. Подписки давали староверы деревень: Андрейкова Нива, Стехова, Михалкина, Чудинова, Приветка, Завещевье, Рябкова. Так, например, крестьянин д. Завещевье Иван Афонасьев и д. Чудинова девица Акулина Михайлова, желая вступить в законный брак, дают следующую подписку: «… мы досель содержащие свою старообрядческую веру оставляем и присоединяемся к православной, восточной, кафонической церкви без всякого принуждения и обязуемся… наших детей крестить и воспитывать по долгу христианскому… В случае неисполнения нашего по сему обязательству подвергаем себя позаконному наказанию»[15].
(Продолжение следует)
[1] ГАПО. Ф.39. Оп.1. Д.7660.
[2] ГАПО. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1380.
[3] Там же Ф. 20. Оп. 1. Д. 1380.
[4] Там же. Ф. 39. Оп. 1. Д. 5568.
[5] Там же. Ф. 20. Оп. 1. Д. 745, л.98.
[6] ГАПО. Ф. 39. Оп. 1. Д. 7073; Д. 5568.
[7] ГАПО. Ф. 39. Оп. 1. Д. 5590.
[8] Там же. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1174.
[9] Там же. Ф. 20 Оп. 1. Д. 927.
[10] ГАПО. Ф. 20 Оп. 1. Д.1380.
[11] Там же.
[12] http://www.porhov-uezd.narod.ru/. Ефимов А.Н. Сборник «Псковские старообрядцы».
[13] ГАПО. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1696.
[14] ГАПО. Ф. 39. Оп.1. Д. 7810.
[15]Там же. Ф. 39. Оп.1. Д. 7826.
П. И. Васильева
(п. Бежаницы, Псковская область)
Александра Яковлева (Валмиера) «Страницы истории Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины»
В настоящем выпуске Календаря Древлеправославной Поморской Церкви мы продолжаем публикацию материалов о малоизвестных страницах истории рижских и балтийских староверов, духовных наставниках, церковных деятелях, внесших большой вклад в сохранение Древлеправославия, но чьи биографии и деятельность оставались почти неизвестными. В предыдущих выпусках Календаря ДПЦ можно прочесть статьи:
Юхименко Е. М. Староверческий наставник Яков Васильевич Холин (1753-1820): к истории духовных связей Москвы, Петербурга, Стародубья и Риги // КДПЦ на 2021 год. С. 58-66.
Иванов А. И. Страницы истории: к 150-летию Гребенщиковского училища в г. Риге // КДПЦ на 2023 год. С. 63-68.
Яковлева А. Я. Григорий Семенович Ломоносов // Там же. С. 68-70.
Исследование биографии и деятельности Савы Григорьевича Дьяконова
Савва Григорьевич Дьяконов[1] (? — 1817) — купец первой гильдии, судовладелец, крупный заводчик, благотворитель, член Церковного Совета Рижского старообрядческого общества.
Савва Григорьевич Дьяконов — известный старообрядческий деятель, по мнению многих исследователей, внёсший значительный вклад в основание и укрепление старообрядческой общины в Прибалтийском крае. Будучи купцом первой гильдии, он вёл торговлю в Санкт-Петербурге, Риге и других городах. Имея недвижимость в Риге и будучи жителем этого города, упоминался и как петербургский купец, и как рижский купец первой гильдии.
Савве Дьяконову в разное время в Риге и Митаве принадлежал ряд объектов недвижимости: дома, ларьки, земельные участки и др. Некоторые из домов он строил сам, и они были в его собственности, другие же необходимые для жизни и деятельности помещения он, как и многие купцы, арендовал. Так, например, в Митаве (Елгаве) в 1803 году Савва Дьяконов построил дом рядом с конюшенным двором[2]. В те времена городским домохозяевам кроме всего прочего полагалось мостить, чистить и освещать улицы возле своих домов. Таким образом силами домохозяев создавались и содержались городские участки и даже целые кварталы.
Имя Саввы Дьяконова упоминают также и в связи с кожевенным заводом в Риге, владельцем которого он был. Его завод указывают в качестве крупнейшего в то время в Риге кожевенного завода и одного из крупнейших в России[3].
Судя по ряду сведений, обнаруженных в старых рижских газетах второй половины XVIII и начала XIX века, Савва Дьяконов был также и судовладельцем. Он занимался перевозками различных товаров и грузов (доски, тёс и т.п.) как в рамках городов Российской империи (Санкт-Петербург, Рига, Аренсбург (ныне Курессааре, остров Сааремаа), Пернов (ныне Пярну) и др.), так и торгуя с городами зарубежья, например, со Стокгольмом. Кроме обычных грузов, суда С.Г. Дьяконова перевозили и необычные грузы. Так, «Rigascher Anzeigen» («Рижские Ведомости») сохранила интересный факт: осенью 1815 года судно Саввы Дьяконова перевозило в Ригу очищенные медные монеты старого монетного двора, сопровождал этот груз аренсбургский учётчик/казначей Редькин[4].
О кораблях Саввы Дьяконова существует интересная информация, сохранившаяся в воспоминаниях прибалтийских староверов. Так, говорится, что в 1780 году, а также ещё в 1895-1896 гг. у него было судно под названием «Протопоп Аввакум»[5]. Документальных подтверждений того, что у С.Г. Дьяконова было судно с таким названием, пока не удалось найти, однако удалось найти упоминание в объявлении 1800 года двух других его судов: галиот «Св. Петр» и галиот «Сокол», а также упоминание галиота «Св. Николай», на котором осенью 1795 года перевозили в Санкт-Петербург 203 ящика присланной в Ригу из Гродно польской библиотеки. Эту библиотеку перевозили по приказу Екатерины II после подавления начавшегося в марте 1794 г. восстания Тадеуша Костюшко и Третьего раздела Речи Посполитой в 1795 году.
Для перевозки этого ценного груза с рижским купцом 1-й гильдии Саввой Дьяконовым был заключён специальный контракт от 2 октября 1795 года. 6 октября 1795 года груз был принят на галиот, о чём свидетельствовал шкипер судна Егор Ильин: «1795-го года октября в 6-й день принял я, шкипер Егор Ильин, во вверенный мне от рижского 1-й гильдии купца Саввы Дьяконова галиот “Св.-Николай” двести три ящика с принадлежащей казне библиотекою для отвоза в Санкт-Петербург, в том даю сие свидетельство […][6]».
Кроме торговой деятельности С.Г. Дьяконов, как и другие состоятельные купцы, занимался благотворительностью. Он поддерживал местную старообрядческую общину, делая крупные пожертвования, а также был членом Церковного Совета Рижского старообрядческого общества. Согласно исследованиям ректора Гребенщиковского духовного училища и руководителя издательско-просветительского отдела РГСО Иллариона Иванова и найденным им документам, Савва Дьяконов делал крупные пожертвования в пользу Рижской старообрядческой общины.
Кроме того, в 1777 году С.Г. Дьяконов купил место за «Московскими воротами», под старообрядческую больницу, он считается основателем этого заведения. По другим сведениям, в 1760[7] г. в деревянном строении, принадлежавшем Савве Дьяконову, была основана первая рижская старообрядческая моленная, впоследствии и богадельня. Позже эта недвижимость перешла под управление к другому рижскому купцу из староверов — Гавриле Алексеевичу Панину. Впоследствии многие благотворители богадельни приобрели это заведение у Панина и принесли его в дар общине. Здесь следует заметить, что Гавриле Панину перешли несколько домов, ранее принадлежавших С.Г. Дьяконову. Предприятие «Панин и сыновья» имело свой торговый дом, а также активно занимались недвижимостью, в том числе поддерживая Рижскую старообрядческую общину.
В 1927 году журналист и историк Борис Шалфеев, указывая на вклад С.Г. Дьяконова и 1777 год, описывал местоположение заведений старообрядцев такими словами: «Кроме Гребенщиковской моленной и богоугодного заведения, как сказано, существовали и другие, например, в 1777 г. С.Г. Дьяконов купил место за «Московскими воротами»; под старообрядческую больницу. Неподалёку от «Большой Пумпы» (место нынешней Гертрудинской церкви), возле Малой Александровской улицы, как раньше именовалась Венденская, находилась больница и моленная, оборудованная на средства купца Панина, на Спасо-Церковной улице, около круглой церкви Исуса была молельня, позднее обращённая в единоверческую церковь, был молитвенный дом за Двиною и т.д.»[8]
Что касается 1760 года и молельной на Московском форштадте, то Б. Шалфеев не выделяет какой-либо отдельной личности, положившей начало строительству здания, а пишет: «В 1760 г. безпоповская старообрядческая община владеет богадельней-приютом и благоустроенной молельной на Московском форштадте. Одновременно богатые купцы содержат на свой собственный счёт молельни при своих домах. Разнясь по вере с прочими русскими, старообрядцы составляют, однако, одно целое во всех тех случаях, когда поднимается общее русское дело…»[9].
В то же время информация из «Исторического обзора раскола в Лифляндии» (ЛГИА, ф. 1, оп. 10, д. 835, л. 29-35), относящаяся предположительно к 1849-1850 гг., где также упоминается имя С.Г. Дьяконова, звучит следующим образом: «Моленная, именуемая большою, существует с 1760 года; она состояла первоначально из деревянных строений и принадлежала купцу Савве Дьяконову, от которого перешла по наследству к купцу Гавриле Панину, продавшему её в 1793 году обществу раскольников за 2 тысячи рублей серебром. В 1802 (описка — в 1822 году) со словесного разрешения маркиза Паулуччи, вместо прежних деревянных зданий, возведены каменные и устроен дом, образующий нынче Гребенщиковское заведение […][10]».
Ещё одно очень интересное упоминание имени С.Г. Дьяконова в связи с богадельней Рижского старообрядческого общества можно найти в обширной статье из «Рижского вестника» за 1869 год. Так, в примечании к основному тексту, где речь идёт о высказывании Лескова о старообрядческой общине, дана уточняющая информация к словам Лескова: «… и что устроена щедротами некоего старообрядца Гребенщикова-радетеля об общественном благе. Быть может, г-н Лесков имеет на это положительные данные, но нам кажется это не совсем точным. Из хранящихся бумаг видно, что это заведение основано рижским купцом Саввою Григорьевым Дьяконовым и им впоследствии, более 50 лет (т. е. не позднее 1819 г. — А. Я.) тому назад, передано рижскому купцу Гавриле Алексееву Панину. Многие благотворители богадельни купили это заведение у Панина и принесли его в дар обществу»[11].
Очевидно, автору статьи и/или комментария в «Рижском вестнике» были доступны документы, где в связи с богадельней рижских староверов подтверждалось и имя Саввы Дьяконова. К сожалению, нет более точных данных о том, какой именно документ имелся в виду, однако документ — это серьёзное основание. Документ за 1760 год упоминается и в материалах по истории староверов, опубликованных в «Рижском вестнике» в 1871 году. В обширной статье приводится цитата из отчёта рижского старообрядческого общества за период с 8 октября 1826 по 1 ноября 1829 гг., а именно: «Всесильною помощию Спасителя и Бога нашего Исуса Христа, заведение ведет начало свое с 1760 г., как в книге недвижимого имущества видно»[12]. Эта цитата позволяет уверенно говорить о 1760 годе как начале официальной деятельности старообрядческой общины в Риге, однако из этой цитаты непонятно, на какое имя/общество была оформлена недвижимость и кому она до этого принадлежала.
Если предположить, что информация из публикации 1871 года является продолжением и дополнением к информации, опубликованной в «Рижском вестнике» в 1869 году, и если упоминаемые там документы являются продолжением и дополнением друг друга, — то можно считать доказанным, что первая моленная/богадельня была устроена в помещениях, принадлежавших Савве Дьяконову. Тем не менее, лучшим доказательством был бы сам упоминаемый выше документ из книги недвижимого имущества за 1760 г.
Как видим, в указанных свидетельствах встречается не только различная датировка, но и различные заведения, и, соответственно, здания: 1760 г. упоминается в связи с моленной и/или богадельней, а 1777 г. в связи с больницей, однако практически схожее описание: сначала упоминание земельного участка и деревянных построек С.Г. Дьяконова, а далее переход его имущества к купцу Панину с последующим переходом от Панина к старообрядческой общине. Точно такая же схема перехода имущества от купцов-старообрядцев к Старообрядческому обществу касается, например, и дачи «Гризенберг», связанной с богоугодными заведениями общины. Так в «Рижском вестнике» за август 1871 г., упоминая дачу «Грезенберг», принадлежавшую Старообрядческому обществу, автор примечания к статье по истории рижских старообрядцев указал: «Дача Гризенберг принадлежала рижскому купцу Савве Григорьеву Дьяконову и им, более 50 лет тому назад (т. е. не позднее 1821 г. —А. Я.), была передана рижскому купцу Гавриле Панину. Многие благотворители богадельни купили эту дачу у Панина и принесли ее в дар старообрядческому обществу. В котором году это было, с точностью не знаем»[13].
По другим же имеющимся данным дача, принадлежавшая старообрядческому обществу, «…досталась оная ему по завещанию покойного здешнего 1-й гильдии купца Ивана Ларионова Хлебникова»[14]. (Правда, следует заметить, что дача в рапорте названа «Гребенщиковской».)
В данной работе приведены все найденные сведения, где упоминается имя Саввы Дьяконова и имущество, перешедшее от него к общине. Не исключено, что какое-то из сведений может содержать ошибку или неполную информацию. К настоящему моменту в ряде случаев уже не известно, в какое именно время купцы-старообрядцы впервые приобрели ту или иную недвижимость, которая впоследствии перешла к общине.
Если предположить, что в 1760 году моленная и/или богадельня была основана на земельном участке, принадлежавшем С.Г. Дьяконову, а не другому староверу, то к тому моменту Савве Григорьевичу должно было быть не менее 20 лет (скорее, должно было быть более 20 лет). Таким образом, год его рождения должен быть не позднее 1740 года. Далее, учитывая год его смерти (1817), выходит, что на момент смерти ему было не менее 77 лет. Насколько верна эта информация, пока проверить не удалось. Тем самым, пока нет дополнительных уточняющих фактов, нельзя исключить, что С.Г. Дьяконов прожил долгую жизнь и причастен к основанию всех вышеназванных заведений: моленной и/или богадельни в 1760 г., больницы в 1777 г. и т.д.
Изучая материалы старой рижской газеты «Rigische Anzeigen»/«Rigascher Anzeigen», можно заключить, что Савва Григорьевич Дьяконов смело обращался с недвижимостью, брал кредиты, а в случае неудачных периодов в торговле, когда кредиты/векселя погасить не удавалось или не удавалось оплатить счета, он продавал некоторые из объектов, однако через некоторое время приобретал другие. Например, из-за неудачного периода в торговых делах в 1786 году[15] он попал в сложную ситуацию и не смог справиться с оплатой по счетам и кредитам. В 1788-1790 гг. три его дома были проданы с торгов. Однако дома Дьяконова приобрёл не чужой человек, а вышеназванный купец старообрядец Гаврила Алексеевич Панин (в сообщении указан как Гаврила Алексеев), предложивший наивысшую цену. Как следует из того же сообщения в «Rigische Anzeigen», Г.А. Панин был заимодавцем С.Г. Дьяконова[16].
Савва Дьяконов занимался различными торговыми операциями, например, в 1800 году он продавал в Риге два своих судна со всем снаряжением: галиот «Св. Петр» (St. Peter) грузоподъёмностью 100 ластов (200 тонн) и галиот «Сокол» («Sokol») — грузоподъёмностью 80 ластов (160 тонн)[17].
Савва Григорьевич Дьяконов скончался в 1817 году[18]. Среди его наследников был митавский купец Матвей Сергеевич Волгин. Интересно, что 20 октября 1817 года, как раз в год смерти С.Г. Дьяконова, М.В. Волгин выдал на имя Рижской старообрядческой больницы восемь векселей на сумму 15 тысяч рублей каждый, т. е. общей суммой 120 000 рублей[19]. Возможно, что это могло быть связано в том числе и с условиями завещания Саввы Дьяконова.
Наследство Саввы Дьяконова было столь обширным, включая разную недвижимость и транспортные средства, а также связанные с ними финансовые обязательства, что его наследственное дело продолжалось решаться ещё и в 1830-е годы. Исследования продолжаются.
Иона Феодотович Тузов
Иона Феодотович (Феодотьевич) Тузов (? — 29 мая/11 июня 1900, Рига, Российская империя) — рижский купец, общественный деятель, учредитель и почётный попечитель Гребенщиковского училища, председатель Строительного комитета по перестройке Гребенщиковского богоугодного заведения.
Иона Тузов родился в русской семье староверов. Его отец — купец Феодот Назарович Тузов был строителем[20]. В 1843 он упоминался как мещанин, а позже — с 1844 г. как купец. Ф.Н. Тузов построил в Риге несколько домов. Помещения в доме Тузова сдавались внаём квартирантам.
Иона Тузов был старшим из трёх сыновей Феодота Назаровича и играл ведущую среди братьев роль. Братья Тузовы занимались торговлей, арендой помещений и банным делом. Как общественные деятели они участвовали в жизни местной старообрядческой общины. Иона Тузов ряд более активных лет жизни был купцом 1-й гильдии[21], позже упоминался как 2-й гильдии купец.
Рижское старообрядческое общество и Гребенщиковское училище. Одним из ярких и значимых вкладов Ионы Феодотовича Тузова в жизнь старообрядческой общины было участие (совместно с другими старообрядческими деятелями) в ходатайстве и учреждении в Риге старообрядческого училища, где могли бы обучаться дети староверов. В связи с этой инициативой более всего известны имена старообрядцев Г.С. Ломоносова, З.Л. Беляева, И.Ф. Тузова, а также Н.П. Волкова[22]. Эти имена среди ревнителей обучения детей староверов упоминает и русский писатель Н.С. Лесков.
На учреждение училища и поддержание его деятельности И.Ф. Тузов пожертвовал 1000 рублей. Другими крупными жертвователями в самом начале были Г.С. Ломоносов (5000 рублей) и З.Л. Беляев (1000 рублей). Благодаря их участию в этом непростом деле, имена этих старообрядческих деятелей знали и за пределами Прибалтийского края.
Значимую помощь в продвижении дела с открытием училища оказал визит в Ригу литератора Николая Семёновича Лескова в 1863 году. Общими силами было получено разрешение на открытие училища для детей староверов. Впоследствии распоряжением со стороны властей училище получило название «Гребенщиковское училище» и было утверждено 4 февраля 1866 года. Однако не всё было так просто на этом пути и прошло ещё несколько лет, прежде чем училище начало свою деятельность. (Подробнее, см.: Иванов А. И. Учреждение и деятельность Гребенщиковского училища в Риге // Календарь ДПЦ на 2023 год. С. 63-68)
Н.С. Лесков, приезжавший в Ригу для ознакомления с ситуацией со школой для староверов, останавливался в Риге в доме Ионы Тузова. После того как Лесков уехал обратно в Санкт-Петербург, общение между ними продолжилось. Так, в одном из своих писем, обращённых к И.Ф. Тузову, Лесков в 1868 году написал: «Любезный Иона Феодотьевич, Бог, брат, терпел и нам велел. Есть раны, приносящие более чести чем все ордена целого мира. Довелось тебе понести обиды и оскорбления за правду и честную работу миру, — гордись этим, а не сетуй. Это рана дорогая и всякий честный человек ей поклонится».
Это письмо дополнительно подчёркивает, что путь к своему училищу был для старообрядческих деятелей тернист, однако эти тернии были во многом преодолены, и училище открыло свои двери ищущим знания. В 1872 году членами комитета по устройству Гребенщиковского училища от купечества были избраны: Григорий Семенович Ломоносов, Иона Феодотович Тузов и Захар Лазаревич Беляев, а от мещан: Евгений Васильевич Богданов и Михаил Ефимович Соколов[23]. И.Ф. Тузов впоследствии был и почетным попечителем Гребенщиковского училища, делал и другие пожертвования в его пользу, например, он пожертвовал народные книги для училища.
Кроме дел, связанных с училищем, Иона Феодотович Тузов долгое время состоял членом управления Гребенщиковского старообрядческого молитвенного дома и богадельни. С 1886 по 1892 г. был помошником эконома, а с 1893 по 1895 г. — попечителем. В марте 1885 г. был избран председателем Строительного комитета по перестройке Гребенщиковского молитвенного дома и богадельни. После произведенных работ храмовой комплекс обрел современный вид (Клешнина Л. В. Сакральный комплекс РГСО: культурный феномен. Рига: РГСО, 2022).
Предпринимательская деятельность и «Братья Тузовы». Братья Тузовы вели предприятие под общей вывеской «Братья Тузовы», во главе фирмы стоял Иона Феодотович, поэтому его имя упоминается чаще, чем имена братьев. Однако и братья отвечали за свою часть деятельности. Основная деятельность братьев Тузовых была связана с банным бизнесом: строительством и содержанием бань.
Однако кроме банного дела велась и промышленная деятельность. Так, в 1869 г. можно найти объявление, из которого следует, что Лифляндское губернское управление предоставило И.Ф. Тузову концессию для создания предприятия для обжаривания цикория и различных кофейных суррогатов. В качестве места расположения предприятия указано здание на Кливерсгольме, полиц. № 93[24].
Согласно имеющимся данным, И.Ф. Тузов занимался производством и продажей цикория и кофейных суррогатов и вёл это дело совместно с купеческой вдовой Ф.И.Поповой под общей вывеской «Павел С. Попов и Ко» (также «Павел Попов и Ко»).
«Dem Kaufmann 1. Gilde I. Tusowist von der livl. Gouv.-Verwaltung die Concession ertheiltworden, seine auf Groß-Klüversholmihmconcedirte AnstaltzumRösten von Cichorien und verschiedener Kaffeesurrogatefürgemeinsame Rechnungmit der zur 1. Gildegehörigen Kaufmannswittwe F. I. Popow, geb. Parygin, unter der Firma „Pawel Popow u. Comp.» fortzuführen» («Лифляндским губернским управлением купцу 1-й гильдии И.Тузову выдана концессия на продолжение своего на Большом Кливерсгольме ему предоставленного предприятия для обжаривания цикория и различных кофейных суррогатов за совместный счёт с принадлежащей к 1-й гильдии купеческой вдовой Ф.И. Поповой, урожд. Парыгиной, под фирмой: «Павел Попов и Компания»)[25].
Заказы на продукцию фабрики можно было делать, обращаясь на саму фабрику, в доме И.Ф. Тузова, а также в торговле фирмы «Павел С. Попов» на Синторской улице, в торговле И.Ф. Тузова и у наследников И.С. Парыгина в Митаве (Елгаве)[26].
В 1870 году цикорный завод и одна из бань братьев Тузовых, открытая в 1867 году, пострадали от сильного пожара. В сообщении в «Рижском Вестнике» об этом происшествии читаем: «В Митавской части, 4-го числа в 4 ¼ часов утра, загорелась находящаяся в Тринитатской (Троицкой) улице цикорная фабрика купца Тузова, и огонь распространился с такою быстротою, что охватил смежную баню и близлежащее деревянное строение для рабочих, из коих, несмотря на энергические действия пожарных, каменное выгорело до стен, а деревянное сгорело до основания; ущерб причиненный пожаром показан хозяином на 37,000 руб., все строения были застрахованы в 27,000 руб., находившийся в зданиях товар с инвентарем застрахованы в 12,000 руб. Фабрика и деревянное строение были застрахованы в С.-Петербургском, а баня в Рижском страховых обществах»[27].
Несмотря на то, что здания и товар были застрахованы, возможно, именно это событие сократило сферы деятельности Ионы Феодотовича Тузова, и он перешёл из 1-й гильдии во 2-ю. В дальнейшем информации о цикорной фабрике Тузова/Поповых не встречается.
У братьев Тузовых было несколько бань, в которых также сдавались внаём лавки, например, лавки при торговых Александринских банях: «Отдается лавка в наем при торговых Александринских банях; подробно узнать там же, или на Большой Московской улице, в доме Тузова, № 49»[28].
В 1873 году несколько бань было усовершенствовано согласно новым для тех лет технологиям. Так, в «Рижском Вестнике встречаем следующее объявление: «… с 24-го мая с. г. открыты новоустроенные по новейшему усовершенствованному способу, на Московском форштадте № 49, по Б. Московской и Романовской улицам народные торговые бани, состоящие из общих бань, как для мужского, так и для женского пола, отапливаемые еженедельно по вторникам, четвергам и субботам. О многочисленном посещении покорнейше просят высокопочтеннейшую публику БРАТЬЯ ТУЗОВЫ»[29]. Одна из бань братьев Тузовых располагалась на Струговской улице.
Ещё одна баня «Торговая баня», располагалась в первом квартале Митавской части, по Троицкой улице в доме Ионы ФеодотовичаТузова[30].
Кроме всего прочего, можно найти, что фирма «Братья Тузовы» некоторое время занимались продажей крупных сортов кустов крыжовника, смородины и малины[31].
Участие в местных русских общественных учреждениях. Иона Феодотович Тузов вёл активную общественную деятельность. Он принадлежал к тому числу староверов, которые свободно общались с представителями разных обществ, народов и вероисповеданий. Большую часть деятельности он всё же посвятил поддержанию русской культуры в Прибалтийском крае. Так Иона Тузов был членом Русского клуба[32], членом Русской ремесленной артели, а в течение нескольких лет был председателем правления общества «Улей»[33] и т. д.
И.Ф. Тузов вместе с братом Никифором Феодотовичем состоял членом Вспомогательного общества русских купеческих приказчиков в Риге. За время своего членства в этом обществе был одним из его директоров, позже и Иона Феодотович, и Никифор Феодотович получили звание почётных членов этого общества[34].
Фирма «Братья Тузовы» принимала участие в деятельности Рижского Русского Благотворительного общества. Например, в 1897 году братья Тузовы предоставили в безвозмездное пользование детям Мариинского детского приюта свои бани в течение целого года: «[…] братья Тузовы предоставили в безвозмездное пользование детям приюта свои бани в течение целого года […]»[35]. Такие акции благотворительности братья Тузовы проводили не один раз.
Деятельность И.Ф. Тузова в Рижской думе. На рубеже XIX и XX веков Иона Феодотович Тузов был членом Рижской думы. На заседании Рижской городской думы 11/23 января 1899 года Иона Феодотович Тузов совместно с И.М. Ремневым, Э. Рауте, Н. Минутом был избран в торговые депутаты для Московской части города Риги[36]. И тогда же лифляндским губернатором был утверждён в должности торгового депутата города Риги[37].
Иона Феодотович Тузов был женат на Аполлинарии Петровне Тузовой, в этом браке были дети. Из них имеется информация о Елене Ионовне Тузовой. Иона Феодотович Тузов скончался в Риге 29 мая (ст. ст.) 1900 года после продолжительной болезни[38].
Фамилия Тузовых встречается списке основателей и попечителей Гребенщиковского старообрядческого училища, в списке по постройке Гребенщиковского молитвенного дома и богадельни для призреваемых старообрядцев, в списке по строительству здания, в котором помещалось вышеупомянутое училище и приют Гребенщиковского общества для воспитания бедных детей старообрядцев[39] и т. д.
Известные родственники И.Ф. Тузова:
ЖЕНА – Аполлинария Петровна Тузова, урожд. Шукаева (около 1856 — 16/29 августа 1914, Рига, Российская империя) — покровительница Гребенщиковского училища. В течение долгого времени Аполлинария Петровна состояла покровительницей Гребенщиковского училища, принимая «большое и теплое участие в его жизни, развитии и процветании»[40]. Современники подчёркивали её мягкий и ровный характер. До последних дней жизни она проявляла свои заботы как о школе, так и о приюте Гребенщиковского общества для воспитания бедных сирот, вкладывая как свой труд, так и материальные средства. Аполлинария Петровна Тузова скончалась от инсульта в Риге 16 августа 1914 года (ст. ст.) в возрасте 58 лет[41]. Отпевание тела усопшей проходило в Гребенщиковском молитвенном доме. Похоронена на Старом старообрядческом кладбище.
БРАТЬЯ – Никифор Феодотович Тузов (около 1834 — 12/25 ноября 1912, Рига, Российская империя) — рижский купец, старообрядческий деятель, член правления Гребенщиковской общины. Никифор Тузов — средний сын Феодота Назаровича Тузова. Совместно с братьями занимался торговым и банным делом — под общим названием «Братья Тузовы». Вместе с братьями Никифор Тузов принимал участие в том, чтобы в Риге было открыто училище для детей староверов. В некрологе, посвящённом Н.Ф. Тузову, сказано: «Покойный всегда стоял за просвещение и не гасил к нему огонька. Со своими умершими прежде него братьями он принимал горячее участие в Высочайшем ходатайстве о разрешении открыть в гор. Риге ныне существующее Гребенщиковское училище. На оборудование этого училища Тузовы одни из первых пожертвовали тогда тысячу рублей деньгами»[42]. Н.Ф. Тузов неоднократно избирался прихожанами в члены правления Гребенщиковской общины старообрядцев, стараясь улучшить её благосостояние. Никифор Феодотович Тузов скончался 12 ноября (ст. ст.) 1912 года в возрасте 78 лет[43]. В качестве причины смерти указаны органические пороки сердца. Тело покойного отпевали в Гребенщиковском молитвенном доме и похоронили на Старом старообрядческом кладбище. Вместе со смертью Никифора Тузова в Риге прервался старообрядческий род Тузовых по мужской линии.
Савва Феодотович Тузов (около 1840 — 31 января/13 февраля 1909, Рига, Российская империя) — рижский 2-й гильдии купец, старообрядческий деятель, член совета Гребенщиковской общины старообрядцев. Почётный член Рижского Русского Благотворительного общества. Савва Тузов — младший сын Феодота Назаровича Тузова. Совместно с братьями занимался торговым и банным делом (под общим названием «Братья Тузовы»). Также вместе с братьями участвовал в деле учреждения и поддержания училища для детей староверов. Поскольку в течение более тридцати лет Савва Феодотович Тузов многое сделал для нужд Мариинского приюта, то 18 февраля 1898 года общее собрание членов Русского Благотворительного Общества, по предложению председательницы А.Я. Камариной, единогласно избрало его своим почетным членом. Савва Феодотович Тузов скончался 31 января (ст. ст.) 1909 года в возрасте 69 лет[44]. В качестве причины смерти указано воспаление лёгких. Тело покойного отпевали в Гребенщиковском молитвенном доме. Похоронен на Старом старообрядческом кладбище.
СЕСТРА – Екатерина Феодотовна Волкова, урожд. Тузова (около 1832 — 6/19 сентября 1907, Рига, Российская империя) — сестра братьев Тузовых. В браке с мужем Волковым имела несколько детей. Е.Ф. Волкова скончалась 6 сентября (ст. ст.) 1907 года в возрасте 75 лет[45]. Отпевание тела усопшей прошло в Гребенщиковской старообрядческой моленной, похоронена на Старом старообрядческом кладбище[46].
Интересные факты. Достоверно известно, что в Риге в Задвинье была улица, упоминавшаяся как Тузова улица/переулок (лат. Tuzovaiela, нем. TusowschenGasse/Tusowstrasse), она упоминается с конца XIX века, а также в XX веке. В том же Задвинье был и мост, упоминавшийся как Тузовский мост или иначе Тузов мостик/мосток. Известно, что в 1921 году Тузов мост стал опасным для эксплуатации, требовал ремонта. В 1922 году этот мост перестраивали.
Исследовательские работы по изучению деятельности и биографии И.Ф. Тузова и его семьи продолжаются.
[1] Написание имени Саввы Григорьевича Дьяконова в русских источниках встречается как с одной буквой «в» — «Сава», так и с двумя — «Савва». По современным представлениям, литературной нормой считается написание — «Савва». В Святцах имя «Сава» пишется с одним «в».
[2] V. Gedrovics. Jelgavas maģistrāls 1802. on 1803. Gadā // Zemgales Balss. № 174. 05.08.1936. lpp. 3.
[3] Арнольд Подмазов. Рижские староверы. Русские старожилы и рижские староверы в XVIII веке: https://www.russkije.lv/ru/pub/read/rizhskie-starovery/starovery11.html.
[4] Publikationen // Rigascher Anzeigen. Nr. 25. 19.06.1816. S. 3.
[5] Розенталь Е. Самый современный собеседник (статья о И.Н. Заволоко) // Советская молодежь. № 26. 05.02.1975. С. 3; также: Юхименко Е.М. «Слава Богу за всё!». Переписка И.Н. Заволоко и М.И. Чуванова (1959-1983). 2-е издание. Москва: Издательский Дом ЯСК, 2019. С. 141.
[6] РГИА, ф. 468, оп. 1 ед. хр. 4030. Л. 81, 343-347.
[7] Рижский старообрядческий сборник. Выпуск I. Рига: Старообрядческое общество Латвии, 2011. С. 67 и С. 153; также: ЛГИА, ф. 1, оп. 10, д. 835, л. 29-35.
[8] Шалфеев Б. Прошлое старообрядцев в Риге (Историческая справка) // Сегодня. № 34. 12.02.1927. С. 3.
[9] Там же.
[10] См. также: Рижский старообрядческий сборник. Выпуск I. С. 153-154.
[11] Рига, 18-го июня // Рижский вестник. № 49. 18.06.1869. С. 1.
[12] Рига, 27-го июля. О рижских старообрядцах // Рижский вестник. № 166. 27.07.1871. С. 1.
[13] О рижских старообрядцах // Рижский вестник. № 172. 03.08.1871. С. 2.
[14] Рижский старообрядческий сборник. Выпуск I. С.125; также: ЛГИА, ф. 1, оп. 10, д. 136, л. 6-13.
[15] II. Gerichtliche Bekanntmachungen // Rigische Anzeigen. Nr. 5. 02.02.1786. S. 3.
[16] I. Gerichtliche Bekanntmachungen // Rigische Anzeigen. Nr. 22. 03.06.1790. S. 1.
[17] Sachen, die zu verkaufen // Rigische Anzeigen. Nr. 46. 12.11.1800. S. 13.
[18] Gerichtliche Bekanntmachungen, Beilage zum 45sten Stück Rigascher Anzeigen // Rigascher Anzeigen. Nr. 45. 05.11.1817. S. 9.
[19] Об опечатании моленной на Санкт-Петербургском форштадте // Рижский старообрядческий сборник. Выпуск I. С. 165; также: ЛГИА, ф. 1, оп. 10, д. 106, л. 1-4.
[20] Publicationen // «Rigascher Anzeigen». Nr. 23. 22.03.1843. S. 2.
[21] ZurTages-Chronik // «Rigascher Stadtblätter». Nr. 28. 10.07.1869. S. 5.
[22] St.Petersburg // «Rigascher Zeitung». Nr. 221. 23.09.1863. S. 1.
[23] О Гребенщиковском училище // «Рижский Вестник». № 174. 10.08.1872. С. 3.
[24] Zur Tages-Chronik // «Rigasche Stadtblätter». Nr. 28. 10.07.1869. С. 5.
[25] Zur Tages-Chronik // «Rigasche Stadtblätter». Nr. 30. 24.07.1869. S. 4.
[26] Объявление в: «Rigasche Zeitung». Nr. 170. 26.07.1869; также: «ZeitungfürStadt und Land». Nr. 162. 17.07.1869.
[27] Городские происшествия // «Рижский Вестник». № 79. 08.04.1870. С. 4.
[28] Отдаётся лавка в наём // «Рижский Вестник». № 261. 18.11.1871. С. 4.
[29] Объявление // «Рижский Вестник». № 111. 22.05.1873. С. 4.
[30] Пожар в трубе // «Рижский Вестник». № 276. 17.12.1885. С. 2.
[31] Объявление // «Рижский Вестник». № 82. 12.04.1872. С. 4.
[32] Кизельбаш А.П. Ещё о проекте учреждения в Риге нового русского собрания // «Рижский Вестник». № 31. 08.02.1890. С. 1.
[33] И.Ф.Тузов [некролог] // «Рижский Вестник». № 119. 30.05.1900. С. 2.
[34] Празднование 25-ти летнего существования вспомогательного общества русских приказчиков в Риге // «Рижский Вестник». № 258. 19.11.1884. С. 3.
[35] Рижское Русское Благотворительное общество // «Рижский Вестник». № 78. 09.04.1898. С. 2.
[36] Заседание рижской городской думы 11 января 1899 г. // «Рижский Вестник». № 9. 13.01.1899. С. 3.
[37] Торговые депутаты // «Рижский Вестник». № 72. 30.03.1899. С. 2.
[38] Объявление о смерти И.Ф. Тузова // «Рижский Вестник». № 119. 30.05.1900.
[39] Волович А. Памяти С.В. Тузова // «Рижский Вестник». № 26. 03.02.1909. С. 6.
[40] Волович А. Памяти А.П. Тузовой // «Рижский Вестник». № 188. 19.08.1914. С. 3.
[41] Запись в Книге об умерших Рижской Гребенщиковской общины за 1914 г.; LVVA F7040 US2 GV58 0200.
[42] Памяти Н.Ф. Тузова // «Рижский Вестник». № 266. 16.11.1912. С. 1.
[43] Объявление о смерти Н.Ф. Тузова // «Рижский Вестник». № 263. 13.11.1912.
[44] Объявление о смерти С.Ф. Тузова // «Рижский Вестник». № 25. 31.01.1909.
[45] Объявление о смерти Е.Ф. Волковой // «Рижский Вестник». № 202. 07.09.1907.
Материалы подготовила:
Александра Яковлева (Валмиера)
Кожурин Кирилл «Cтарообрядческие духовные центры полоцкого уезда в середине xix века (по материалам российского государственного исторического архива)»
Староверие Полоцкого уезда за последние годы уже не раз становилось предметом исследования ряда старообрядоведов. Среди авторов, в той или иной степени затрагивавших эту тему, можно назвать имена таких известных исследователей из Латвии, как А. А. Заварину [4] и В. В. Никонова [7], историков из Литвы В. С. Барановского и Г. В. Поташенко [1], белорусского историка А. А. Горбацкого [3]. В этих исследованиях содержится немало ценного материала о староверах Полоцкого уезда в XIX – начале XX вв. Однако многие архивные материалы еще ждут своего исследователя.
В Полоцком уезде обитали преимущественно старообрядцы-беспоповцы федосеевского согласия. Известно, что основанная в Невельском уезде (повете) Речи Посполитой Русановская обитель Феодосия Васильева в 1709 г. была разграблена польскими солдатами, а сам Феодосий возвратился в Россию, где с разрешения властей община разместилась в Вязовской волости Великолуцкого уезда (подробнее см.: [6]). Однако часть федосеевцев осталась в Невельском уезде, а другая часть переселилась в Витебский, Полоцкий, Лепельский и прочие уезды. Как отмечает А. А. Горбацкий, «можно предположить, что федосеевцы поселились на землях сегодняшних Витебского, Полоцкого и Лепельского районов в 1655 – 1710 гг.» [3, с. 76]. По мнению историка В. Волкова, на территории Витебского и Полоцкого воеводств беспоповцы-федосеевцы поселились в начале XVIII в. [2, с. 42]. Вместе с тем, как отмечает П. А. Орлов, «Полоцкая община староверов-поморцев – одна из старейших и многочисленных общин на территории Белоруссии» [8, с. 73].
Темой данной статьи будет судьба старообрядческих духовных центров на территории Полоцкого уезда в середине XIX в. В этой связи особый интерес представляет обнаруженное нами в Российском государственном историческом архиве Санкт-Петербурга дело «Об осьми раскольнических моленных в Полоцком уезде и о находящихся при оных наставниках Григорие Петрове, Трофиме Бибине и других». В частности, в деле содержится ряд уникальных сведений о времени постройки тех или иных моленных на территории Полоцкого уезда, об их наставниках, попечителях, особенностях богослужения.
Дело было начато 18 декабря 1846 г. после того, как Витебская Палата Уголовного Суда представила его 27 октября 1846 г. в Министерство внутренних дел в Санкт-Петербурге, а закончено – только 15 августа 1851 г.
Началось всё, как обычно, – с доноса духовного лица светскому начальству. Предыстория дела такова: архиепископ Полоцкий и Витебский Смарагд (Крыжановский) донес генерал-губернатору Смоленскому, Витебскому и Могилевскому генерал-адъютанту П. Н. Дьякову о «противузаконном построении в Полотском уезде тамошними старообрядцами раскольнических моленных», на что Дьяков предписал 27 мая 1836 г. военному начальнику III Округа Витебской губернии полковнику Макарову произвести следствие.
В ходе следствия, которое велось достаточно дотошно, были открыты следующие данные:
- В деревне Бецке моленная существовала в доме тамошнего жителя полоцкого мещанина Федора Иванова Попова, «выстроена вновь». Сам Попов сказал, что дом построен в 1829 г. его матерью «не на моленную, а для житья», «и потому хотя он по обряду своему отправляет в ней часы, заутреню и вечерню, но кроме семейства его никто из посторонних при сем не участвовал» [10, л. 1 об.].
- В деревне Жарцах моленная существует в доме 3-й гильдии купца Карпа Афанасьева Красюкова, который на допросе показал, что после случившегося в 1831 г. в Жарцах пожара, которым была истреблена находившаяся в деревне моленная, он выстроил себе жилые избы и в одной из них в 1833 г. по просьбе жарецких жителей дозволил безденежно поместить моленную. «С того года, собираются в оную для слушания молитвословия, отправляемаго наставником Полотским мещанином Григорием Петровым, как жители деревни Жарцев, так равно и прочих близь лежащих деревень; показание сие утверждая Григорий Петров присовокупил, что он в должности наставника состоит лет 50, имеет прихожан мужеска пола, кроме женска, 200 душ и из них часть состоит по Городецкому уезду в деревнях: Савщенке и Попелыгах, куда отправляется он для исправления треб и имеет пропитание от мирскаго подаяния» [10, л. 2].
- В деревне Сидоровщине моленная находится на дворе у вольного хлебопашца Игнатия Харитонова Костерова (уже к тому времени умершего). Выстроена она была в 1829 г.
- В деревне Константинове «моленная ветха, построена с давних времен, была перестроена в 1820 г., а в 1835 г. вновь перекрыта дранью» [10, л. 2 об.].
- В деревне Шманах моленная находится во дворе купца 3-й гильдии Данила Никитина Болбутунова. Выстроена в 1816 г. Наставник ее, а также Сидоровской и Константиновской моленных полоцкий вольный хлебопашец Трофим Егоров Бибин показал, что отправляет богослужение в означенных моленных поочередно, имеет прихожан обоего пола до 800 душ, преподает им все духовные требы и для той же надобности ездит в Городецкий уезд и «пропитывается мирским подаянием» [10, л. 2 об.].
- В деревне Ладкове моленная устроена в 1814 г. Наставник ее – суражский мещанин Александр Антонов Суханов. Прихожан у него 548 мужеска и 522 души женска пола, «коим и преподает он все духовные требы и содержится мирским подаянием» [10, л. 3].
- В деревне Заборье моленная была устроена в 1813 г. Наставник – суражский мещанин Кирила Исаев Рубин. Прихожан обоего пола – 700 душ. Из показаний суражского мещанина Исая Петрова от 17 сентября 1836 г. видно, что он, состоя при Заборской моленной, преподает все требы раскольникам этой моленной и для того же ездит в Лепельский и Витебский уезды и получает содержание «от мирских приношений» [10, л. 3].
- В городе Полоцке моленная устроена была вместо сгоревшей в 1812 г. иждивением городского общества в 1814 г. Наставником во время производства дела состоял ныне уже умерший полоцкий мещанин Иван Константинов [10, л. 3 об. – 4].
Витебская палата уголовного суда, рассмотрев все эти дела, постановила уничтожить Жарецкую, Бецкую, Сидоровскую, Константиновскую моленные как противозаконно устроенные или отремонтированные. Остальные оставить в прежнем положении. При этом запретить производить какие-либо починки, а наставникам запретить выезжать в другие уезды, обязав их подпискою.
Было проведено увещевание наставников Григория Петрова, Трофима Бибина, Александра Суханова, Исая Петрова и других «раскольников» к принятию священства, но все они «остались непреклонными в своем заблуждении» [10, л. 24].
Из данного дела также выясняется возраст некоторых из названных наставников. Так, согласно данным ревизии 1834 г., полоцкому мещанину Федору Иванову Попову (под № 332) было 55 лет, а другому Федору Иванову Попову (под № 402) – 36 лет, в числе купцов 3-й гильдии значился Карп Афанасьев Красюков – 64 лет. В 1836 г.: Федору Иванову Попову – 38 лет, Карпу Афанасьеву Красюкову – 70 лет, Григорию Петрову – 82 года (в звании наставника «с давняго времени»), Трофиму Егорову Бибину – 70 лет (в звании наставника с 1829 г.), Александру Антонову Суханову – 65 лет (наставник «с давняго времени»), Кирилу Исаеву Рубину – 62 года, помощнику наставника Полоцкой моленной мещанину Андрею Никифорову Корешкову – 56 лет.
Из дела 1836 года также явствует: «Назад тому 4 года полоцкий мещанин Федор Иванов Попов с разрешения наставника Полоцкой моленной Ивана Константинова в д. Бецке отправляет молитвы в своем доме. Прихожане, принадлежащие к его часовне, – жители деревни Бецка, а из деревни Дубава бывает сестра его Пелагея Иванова с мужем Матвеем Андреевым. Крилошан два и сестра его Катерина Иванова. При этом Иван Константинов заявил, что Федору Иванову Попову отправлять моление в своем доме не разрешал» [10, л. 8 – 8 об.]. Андрей Никифоров Корешков заявил, что никого на исповедь не принимает, никуда не выезжает и в городе никаких треб не преподает.
Архиепископ Смарагд также сообщал, что в д. Шманах устроена раскольническая моленная с главами и колоколами [10, л. 9].
Жарецкий наставник мещанин Григорий Петров на допросе заявил, что с согласия общества поставлен наставником Иваном Архиповым[1] и 20 лет состоит при Жарецкой моленной [10, л. 9 об.].
Ладковский наставник Александр Антонов Суханов заявил, что около 20 лет постоянно отправляет молитвословие в Ладковской моленной, которая в 1814 г. построена помещиком Насекиным [10, л. 10].
Всех полоцких наставников склоняли принять единоверие, а часовни, подлежащие уничтожению, обратить в «благословенные церкви» (т.е. в единоверческие). «Но на сие они объявили, что как из них наставники рукоположены от своих старших и по избранию обществом, то не желают принять правильно рукоположенных, и оставаясь упорными, объявили, что дети их по вразумлению могут обратится, но вообще все сослались на столицы, и что во многих местах раскольничество терпимо, а потому, когда все согласятся, то и они последуют» [10, л. 10 об.].
На 18 февраля 1849 г. ситуация обстояла следующим образом: в деревне Шманах моленная сгорела 9 мая 1847 г., а моленные в деревнях Сидоровщине и Константиновке стояли запечатанными. Вид моленных в домах Федора Попова и Карпа Красюкова несколько лет тому назад уничтожен, и комнаты обращены в домашние помещения. Сам Федор Попов в феврале принял православие, а Карп Красюков умер 6 сентября 1846 г. Найденные в домах Попова и Красюкова иконы, книги и другие богослужебные предметы препровождены 17 апреля 1848 г. в Полоцкую духовную консисторию. За действиями Григория Петрова, Трофима Бибина, Александра Суханова, Кирилла Рубина и Исая Петрова учрежден строгий полицейский надзор. Исай Петров умер 4 августа 1848 г.
Не менее ценные сведения о полоцких староверах содержатся в «репорте», представленном в Синод в 1853 г. архиепископом Полоцким и Витебским Василием (Лужинским), самолично объездившим вверенную ему епархию и составившим подробный отчет о состоянии «раскола» в Витебской губернии. Эти уникальные материалы были опубликованы нами в: [5, с. 261 – 294]. Процитируем ту часть документа, которая касается непосредственно Полоцкого уезда:
«Из донесения Полоцкаго Благочиннаго Протоиерея Андрея Юркевича видно: что в его благочинии а) раскольников мужеска пола 286, женска 309, а обоего пола 595-ть душ; – наибольшее число их в приходах: Полоцких Градских Церквей и сельских: Заборской, Тродовицкой, Артейковицкой и Горсплянской; в) все эти раскольники безпоповщинскаго толка, держатся своих заблуждений весьма упорно, особенно в деревне Жарцах; и эти то раскольники довольно зажиточные, в высшей степени на все отважные, своим сильнейшим влиянием на всех прочих раскольников поддерживают вообще раскол, давая убежище людям, преследуемым за преступления законом; – с) наставники их: в деревне Жарцах скрытно проживающий Андрей Корешков, Полоцкий мещанин; из Себежскаго уезда, деревни Давыдова приезжающий Семен Чикунов; в деревне Бецке Гавриил Иванов Попов, именующий себя Игуменом Злынской обители, который употребляет при молитвословиях мантию (в мещанстве назывался он Григорий Иванов); пособники первых Корешкова и Чикунова купец деревни Жарцев Клим Сильвестров Гуков, – он же главный у раскольников распорядитель и староста общества; хранит у себя книги, иконы и прочия принадлежности молитвословия; вторый той же деревни купец Евстафий Красиков, у котораго главный и первый приют укрывательства наставников коноводов и молитвословий; третий Федор Карпов Красиков, благословленный Чикуновым в помощники наставников; четвертый той же деревни вольный хлебопашец Харитон Иванов; пятый деревни Зимников вольный хлебопашец Прокофий Кондратьев; шестый деревни Смолян Андрей Амвросиев Кононов. Пособники тем же Жарецким раскольникам в самом городе Полоцке: Наум Рогозин, Семен Косцов, Данила Парфененок, Мелетий Кузменок. – Гавриила Попова первый пособник деревни Дубовой крестьянин Ермоген Дубровин с дочерьми Евдокиею и Александрою, которыя называются клирошанками и носят костюм монахинь при молитвословиях; также служит пособницею Попову сестра его Екатерина Иванова Зафатаева, главная агентка по делам к поддержанию раскола в городе. d) Моленных самостоятельных ныне нет, но собираются раскольники для общественнаго молитвословия в избранные на сей конец домы: купцев Красикова и Гуковых в деревне Жарцах, куда ездят и Полоцкие раскольники; Семена Кононова в деревне Смолянах; Гавриила Попова в деревне казеннаго имения Бецке и Ермогена Дубровина в деревне Дубовом. е) Средствами раскольники эти располагают следующими: аа) по назначению упомянутых наставников и пособников их производятся денежные сборы, на счет которых привлекают на свою сторону местную Земскую Полицию, которая вся есть Римскокатолическаго исповедания и скрытно ужасно фанатическая; – сим средством пользуясь, разколы имеют возможность действовать смело и решительно; – к поддержанию раскола и ко вреду Святой Церкви; держится раскол еще тем, что бб) раскольники составляют отдельныя общества, которых члены связуются теснейшим союзом, так что в оные не приемлются даже и раскольники сколько нибудь для них подозрительные; посему то у них всякое беззаконие остается в тайне; – вв) наследуют после своих родителей богатое достояние и звание. f) Ничто так не подействует к скорому ослаблению и потрясению раскола в Полоцком уезде, как следующия меры: аа) лишение раскольников прав на наследование звания и достояния отцев и родных и предоставление таковых законным наследникам, принявшим единоверие; бб) непринятие от раскольников в Думе явки купеческих капиталов; вв) прекращение своеволия вышеупомянутых наставников и их пособников, и поступление с ними по Закону, и гг) учреждение Земской Полиции из благонамеренных православнаго исповедания лиц» [9, л. 13 об. – 15].
Далее идут материалы по Обольскому благочинию Полоцкого уезда:
«Из донесения Обольскаго Благочиннаго того же Полоцкаго уезда Священника Игнатия Хруцкаго: а) раскольников мужеска пола 1149-ть, женска 1194. обоего 2343 души; проживают они большим числом в Православных приходах: Ловожском, Станиславовском, Добейском и Черницком.
б) все безпоповцы и, по замечаниям его Благочиннаго, сам по себе их раскол не есть непоколебим; ибо не раз, при собеседовании, случалось ему слышать сознание их в отступничестве от Св. Церкви; но в этом они обыкновенно ссылаются на своих стариков и руководителей, которые из видов корысти отклоняют их от православной церкви, произнося на оную разныя хуления и называя чад Св. Церкви антихристами, некрещенниками, нечестивыми и проч.; а для безбоязненнаго и свободнаго оказательства своей ереси их коноводы собирают с сектаторов деньги, жертвованием коих привлекают на свою сторону сельскую и Земскую Полиции; кроме сего обращаются к неблагомыслящим иноверным помещикам, кои покровительствуют их, как врагов Православной Церкви, быв уверены, якобы раскол есть для них каким то ограждением и подает предлог к укоризнам на Православную Церковь.
в) Коноводы раскольники в настоящее время следующие, проживающие в имении Графа Хребтовича, деревни Заборья, Суражские мещане: Наставник Кирилл Исаев Рубинов, – пособники его: Феклист Холстинников, Кир Петров и крестьянин Имения Ловожи Помещицы Реут, деревни Латкова Нифонт Кириллов, который, вопреки секретнаго предписания Начальника Витебской губернии Полоцкому Земскому Суду, после смерти наставника Латковской моленной Суханова, избран в наставники, и хотя Латковская моленная запечатана, но он Нифонт Кириллов, выбрав из моленной все книги, собирает в дом свой односектаторов на общественное богомоленье и исправляет им духовныя требы: крестит, венчает браки и погребает умерших. г) Есть одна и самостоятельная моленная незапечатанная в селе Заборье имения Графа Хребтовича, – запечатанных моленных две Латковская и Константиновская в имении Помещика Реута. д) Чтобы ослабить существующий в сем Благочинии раскол, следовало бы аа) обязать местных владельцев, чтобы они с своей стороны не оказывали никакого покровительства раскольникам, а всячески старались приблизить их к Святой Церкви, а также бб) и местную полицию, чтобы она имела неослабное смотрение и строго воспрещала раскольническим наставникам и их пособникам всякое внешнее оказательство ереси. Таким бы образом раскольники, не находя для себя нигде защиты и покровительства по своему расколу, ослабели бы в привязанности к оному» [9, л. 15 об. – 16 об.].
В конце архиепископ Василий подытоживает: «Все вообще раскольники держатся своих заблуждений упорно, а Жарецкие раскольники (Полоцкаго уезда) в сем отношении превосходят всех своих односектаторов Губернии, и стараются поселить свое изступление в других даже отдаленных раскольнических обществах; обществ православных не терпят, бесед с духовенством избегают; на православных пастырей смотрят с нелюбовию, и гнушаются православными обрядами до того, что запирают окна во время крестных ходов или несения тел усопших; и когда православные заходят в их домы, закрывают иконы, чтобы лики святых не осквернились взглядом православных или других христиан; дети их не принимают никаких гостинцев от православных. Все это однакож не к каждому лицу можно применить; ибо есть весьма много таких, которые охотно присоединились бы к Единоверию, но боятся преследования своих сектаторов. Бывают и такие случаи, что готовые присоединиться раскольники сами просят, чтобы им, в лице раскольников, оказан был какой либо видимый знак принуждения» [9, л. 31 об. – 32].
Последняя фраза полоцкого архиерея «прекрасно» может быть проиллюстрирована словами из письма 1852 г. старообрядцев Полоцкого уезда царю Николаю I, жаловавшихся на то, что местные власти хотели насильно заставить их подписать акт о переходе в православие: «Когда мы не согласились, – продолжали они, – нас начали ловить, вязать и сажать в острог, мучить голодом, рвать волосы и брить бороды, одним словом, издеваться. Многие личности не выдержали издевательств, приняли православную веру. В это же время городничий Шольтец, адъютант Селехов и квартальные надзиратели с толпой полицейских ночью напали на наши дома, ломали замки дверей, а если находили кого в доме, то били и таскали нас как объявленных бандитов, лишённых всех гражданских прав. Мы доведены до нищеты жестокими и немилосердными поступками, измученные и изнурённые в тюрьмах или укрываясь от гонений наших угнетателей. Остановились наши торговые обороты, кредиты» (цит. по: [3, с. 112]; само письмо хранится в Национальном историческом архиве Республики Беларусь (Ф. 1430. Оп. 1. Д. 24331. Л. 23 – 24 об.)).
В результате оказанных полоцким староверам «видимых знаков принуждения» на 1855 г. ситуация выглядела следующим образом: во всем Полоцком уезде моленные сохранились только в Сидоровщизне, Ладково и Заборье. Что касается Константиновки, то в ведомости, предоставленной витебским губернатором в Департамент общих дел МВД, указано, что моленная «от ветхости совершенно разрушилась» [11, л. 109 об. – 110].
Литература и источники:
1. Барановский В., Поташенко Г. Староверие Балтии и Польши. Краткий исторический и биографический словарь. Вильнюс: Aidai, 2005.
2. Волков В. Сведения о начале, распространении и разделении раскола и о расколе в Витебской губернии / [Соч.] Действ. чл. Витебск. стат. ком. свящ. Василия Волкова. Витебск: тип. Губ. правл., 1866.
3. Горбацкий А. А. Старообрядчество на Белорусских землях: Монография. Брест: Изд-во УО «БрГУ им. А.С. Пушкина», 2004.
4. Заварина А. А. Латгальские староверы. Историко-этнографические очерки разных лет. Рига: Рижская Гребенщиковская старообрядческая община, 2019.
5. Кожурин К. Я. Староверие Витебской губернии в середине XIX в. в оценке архиепископа Василия (Лужинского). В сборнике: Международные Заволокинские чтения. Рига, 08-12 октября 2014 года. Рига: Международная балтийская академия, 2014. С. 261 – 294.
6. Кожурин К. Я. Староверы Псковского Поозерья: Невельский уезд. [б.м.]: Издательские решения, 2022.
7. Никонов В. В. Староверие Латгалии. Очерки по истории староверческих обществ Режицкого и Люцинского уездов (2-я половина XVII – 1-я половина XX вв.). Резекне: Издание Резекненской кладбищенской старообрядческой общины, 2008.
8. Орлов П. А. Освящение храма Полоцкой общины // Календарь Древлеправославной Поморской Церкви на 1999 год. М., 1998. С. 73–75.
9. РГИА. Ф. 796. Оп. 134. Д. 1934. – По донесениям Преосвященного Полоцкого и по доставленному г. министром внутренних дел отчету, о состоянии раскола в Витебской губернии, о распоряжениях и мерах к обузданию и искоренению онаго (1853–1868).
10. РГИА. Ф. 1284. Оп. 201 – 1846 г. – Об осьми раскольнических моленных в Полоцком уезде и о находящихся при оных наставниках Григорие Петрове, Трофиме Бибине и других.
11. РГИА. Ф. 1284. Оп. 211. Д. 268 Б. – По донесениям начальников губерний с ведомостями о раскольнических молитвенных домах за 1855 год.
[1] Имя авторитетного наставника Ивана Архипыча (Архипова; ? – 1827 или 1831) известно из многих других дел. Рижский мещанин, служил федосеевским наставником в д. Яковлево Себежского уезда, также некоторое время в Полоцке, где и скончался.
Кожурин Кирилл
о. Феодор Бехчанов «Духовно-нравственное издание рижской гребенщиковской старообрядческой общины»
На протяжении многих десятилетий в нашей Древлеправославной Церкви не издавались книги духовно-нравственного содержания, чаще издавались исторические, канонические, служебные книги. Но у верующих людей была жажда познания глубины Древлеправославия, сути и цели христианской жизни. И верующие были вынуждены покупать литературу у иноверцев – в основном, издания РПЦ. А читать такую литературу не совсем безопасно для невоцерковленных людей, так как они могут почерпнуть для себя принципы, не соответствующие учению Древлеправославия.
Поэтому уже давно созрела мысль о том, что необходимо выпускать книги духовно-нравственные для просвещения прихожан наших храмов.
И вот, наконец, в 2002 году вышла первая брошюра «О вере в Бога», из серии книг «Лествица».
Почему именно так мы назвали эту серию книг? Мы знаем, что «Лествица» – это книга, написанная известным подвижником Вселенской Церкви преподобным Иоанном, списателем Лествицы, который жил в VI веке и подвизался на Синайской горе в монастыре, а потом – в отшельничестве и безмолвии провел около сорока лет своей жизни и достиг высокого совершенства в борьбе с греховными страстями и мыслями. Как пишет сам Иоанн: «Соорудил я лествицу восхождения от земного во святая, во образ 30-ти лет Господня совершеннолетия, знаменательно соорудил лествицу из 30 степеней, по которой, достигнув Господня возраста, окажемся праведными и безопасными от падения».
Книга «Лествица» предполагает:
- Очищение грехов, искоренение пороков и страстей в ветхом человеке.
- Восстановление в человеке образа Божия, эта книга раньше читалась в монастырях в течение Великого поста.
Поэтому цель нашего издания серии «Лествица» – указать верующим путь к спасению через молитву, воздержание и борьбу с грехами и страстями, цель земной человеческой жизни – спасение и вечность. И как нам достигнуть спасения и достойно войти в вечность – прекрасно раскрывается в издании книг «Лествица».
Здесь приводятся выдержки из книг Священного Писания, отрывки и мысли из творений святых Отцов нашей Церкви, приводятся выдержки из житий святых и примеры их духовно-нравственной жизни.
Первые четыре брошюры раскрывают смысл трех христианских добродетелей – веры, надежды и любви. Номер 5-й – «О цели и смысле христианской жизни» – должен иметь каждый верующий, особенно – невоцерковленный. Номера 6, 8, 13, 14 раскрывают перед нами загробное состояние душ умерших, понятие слова «смерть», и после смертного перехода в вечность, какие опасности мы встретим на пути, проходя по воздуху, и при этом, какие испытания нас ожидают на воздушных мытарствах; приводятся примеры таких испытаний из книги «Пролог» и житий святых, приводятся также исторические примеры молитвенной помощи для умерших. Большое значение здесь имеют церковные и домашние молитвы за усопших, так как это облегчает их посмертную участь и освобождает от будущих мучений.
Номер 7 – «Беседы о страстях в вопросах и ответах», № 11 – «О грехе и покаянии», № 17 – «О душе человеческой», № 18 – «Болезни души. Грех. Страсти. Искушения». В этих номерах раскрывается тема аскетики, что такое страсти, как они зарождаются и укореняются, как вести с ними борьбу и что нужно делать, чтобы избавиться от них. В этих четырех номерах раскрывается основная тема «Лествицы», это болезни души человеческой, а именно: грехи и пороки, и как избавляться от них при помощи молитвы, поста и покаяния. Кроме этого, есть особые темы в серии «Лествицы» – это, например, № 15 – «Ангельский мир на основании Священного Писания», № 16 – «Об Ангеле Хранителе», и № 21 – «Злые духи и их влияние на людей». Темы эти довольно редкие, и о них мало что известно. Ангельский мир – это Небесные силы, которые служат Богу, они являются добрыми, светлыми, сильными, но они не вторгаются в нашу земную жизнь без нужды. В противоположность им, падшие духи постоянно вращаются среди людей и стараются их совратить на грех, вселить греховные помыслы так, чтобы от этого зарождались страсти, и через это уловить людей в свои сети; падшие духи очень навязчивы, они наглые, злые и лживые, поэтому опасно иметь с ними какие-то отношения. В Евангелии описаны примеры, когда Господь изгонял духов нечистых из людей, например, из гадаринского бесноватого. Он изгнал легион бесов, а это – несколько тысяч духов в одном человеке!
В наше время тоже встречаются люди, одержимые бесами, и чтобы изгнать их, нужно приложить немалые усилия, поэтому лучше не допускать до себя нечистые силы, жить по-христиански, исполнять заповеди, ходить в храм на службы в праздники и воскресенья, и ежегодно бывать на исповеди.
Наконец, мы рассмотрим последние номера книг из серии «Лествица»: № 19 – «О духовном и душевном», № 20 – «Об истинном благочестии», № 22 – «О путях к спасению», № 23 – «Как научиться жить духовно».
Они отличаются от первых книг тем, что первые раскрывают темы покаяния и борьбы с грехом, а последние – составлены для тех, которые находятся на пути к спасению, то есть в церковном корабле, но еще не совершенны. А что нужно сделать, чтобы исполнить волю Божию и достичь вечной жизни? В этих номерах имеется ответ на эти вопросы. Предаться Богу – это не значит только воздерживаться от дурных дел и поступков. Это значит, что мы должны, кроме того, ещё делать добро – дела милосердия. Истинно верующий должен отдать Богу всю свою жизнь. А многие отдают сатане молодость и силы своей жизни, а под старость приходят в храм и просят Бога, чтобы Он принял их в Свое Царство.
Но Богу не нужны наша дряхлость и слабоумие. Ему нужна наша свободная воля. Чтобы мы направили её на путь спасения, будучи молодыми, крепкими и сильными. В последних номерах «Лествицы» более подробно рассматриваются условия, необходимые для спасения: это – вера в Исуса Христа как истинного Бога; соблюдение заповедей и жизнь по Евангелию; ежегодная исповедь; ежедневная молитва утром и вечером; соблюдение постов телесно и духовно; воздержание от зла и творение добрых дел; посещение храма в праздники и воскресенья.
И завершают «Лествицу» два последних номера. № 24 – «Суеверия и предрассудки наших дней». Эта тема актуальна для нашего времени. № 25 – «О Промысле Божием. Почему Бог допускает зло?» Эта тема касается и современных событий, которые происходят в мире: электронные документы и контроль за населением, пандемия и вакцинация, последняя война, катаклизмы, землетрясения, наводнения, ураганы, пожары – почему такое происходит?
Всё это попускает Бог за грехи людей, за отступление от веры, за нарушение заповедей, за разврат и другие пороки. Книга Псалтырь говорит: Егда убиваше их, тогда взыскаху Его и возвращахуся и утреневаху к Богу (Пс. 77, 35). Пророк Давыд говорит здесь о евреях, которые часто отступали от Бога, и Он предавал их смерти, вот тогда они искали Его и обращались – и с раннего утра прибегали к Богу. Так происходит и сейчас – христиане отступают от Бога, и Он посылает им скорби, бедствия и смерть, чтобы они обратились к Нему и встали на путь спасения, пока есть время. В свет уже вышел № 26 «Лествицы» – «Ответы Отцов Церкви и подвижников благочестия на разные вопросы веры и духовной жизни». Скорее всего, он будет последним, завершающим номером, так как все духовно-нравственные темы рассмотрены в предыдущих выпусках.
о. Феодор Бехчанов,
духовный наставник
Ливанской и Рижской Гребенщиковской
старообрядческих общин,
председатель Духовной Комиссии
Древлеправославной
Поморской Церкви Латвии
А.А. Безгодов «Освящение храма во имя святаго славнаго пророка Илии Фезвитянина»
Участники форума
В этом 2023 году по городам России и за ее пределами состоялся ряд мероприятий посвященных 300-летию составления «Поморских ответов»- главного апологетического сочинения в защиту старой веры.
В завершение года знаковым событием стало проведение III Международного старообрядческого форума, который прошел 7 декабря в «Доме Пашкова» в Москве. На форум прибыли представители основных старообрядческих согласий, общественные и церковные деятели как с России, так и с зарубежья — из Белоруссии, Молдавии, Казахстана и даже из Уганды и Пакистана. К сожалению по политическим причинам не было гостей из Украины и стран Балтии, но будем надеяться встретиться с ними в следующий раз.
Так же в высоком собрании приняли участие и представители властей — из Администрации Президента, Правительства России, Правительства Москвы, из министерств и ведомств.
Мне так же было суждено принять участие в столь представительном форуме. Кроме приветствия, которо было зачитано от имени Председателя Российского Совета ДПЦ (который не смог приехать), мной был сделан доклад на тему «Современный опыт взаимодействия с общественными организациями в Древлеправославной Поморской Церкви». В своем сообщении я отметил положительные стороны в общественной работе, но в тоже время обратил внимание на возникающие проблемы и недопонимания, а так же выссказал критику в адрес некоторых лиц и организаций которые не соответствуют либо препятствуют развитию общественного движения в староверии. В завершающем слове отметил важность проведения форума, как основной общественной площадки, на которой есть возможность обменяться мнениями и обсудить схожие проблемы.
Все участники форума в качестве памятного подарка получили современное переиздание «Поморских ответов» с книги Преображенской печати.
А А. Терентьев, представитель Администрации Президента
Ведущий форума М.О. Шахов
С П. Петров — председатель общества Семейских (Улан-Удэ) во внутреннем дворе «Дома Пашкова»
А.А. Безгодов
«Поморские ответы» об отношении к государственной власти и к иноверию
Уже в первые десятилетия после раскола, когда преследователями ревнителей древлего благочестия совместно выступили государственная власть и официальная церковь, перед старообрядчеством встала необходимость определить своё отношение к государству и к обществу, сформулировать свою социальную позицию. «Поморские ответы» внесли свой немногословный, но очень весомый вклад в решение этой задачи. Принципы, намеченные в «Поморских ответах», остаются актуальными и в наши дни.
Если мы обратимся к истории европейских сектантских и еретических движений, то без труда обнаружим, что во многих из них наличествовала ясно выраженная, теоретически, доктринально обоснованная антигосударственная, демократически-социалистическая направленность, в некоторых сектах доходившая до полного анархизма и отрицания всякой государственности (яркий пример – анабаптисты в Германии XVI века). Опираясь на собственную трактовку Священного Писания, еретики вели проповедь имущественного равенства (а анабаптисты, уничтожая библиотеки – и интеллектуального равенства), отрицали судопроизводство, присягу, несение военной службы, сословную структуру общества.
После анафем собора 1667 года и под влиянием принимавших все больший размах и жестокость репрессий староверческие мыслители были вынуждены расстаться с надеждой на возвращение царя к истинной вере. Отступление от древлего благочестия высших гражданских и церковных властей и жестокие гонения утверждают их в убеждении о свершившемся падении последнего оплота Православия – Третьего Рима. Правительственные репрессии получили в религиозном сознании ревнителей старины значение наглядного подтверждения этого тезиса и послужили камнем преткновения для их гражданской совести. В самом деле, если гражданская власть теряла право на прежнее уважение, теряла всякий авторитет, то не совсем естественным являлось и повиновение такой власти. Более того, если царь был слугой, орудием антихриста, то и повиновение ему оказывалось грехом, служением самому антихристу, а борьба, противление такому царю, казалось, было бы делом богоугодным.
Но такого радикального вывода, возводящего борьбу с государством на уровень религиозной доктрины, староверческие духовные вожди не сделали. Оборона староверия от правительственных преследований носила пассивный характер, даже самые радикально настроенные староверы предпочитали не вооруженную борьбу, а бегство в отдаленные края. П.И. Мельников писал: «можно ли не признать истинного достоинства в многострадальном терпении русских людей, которое видно в наших раскольниках? Будь это на Западе, давно бы лились потоки крови, как лились они во время реформации или тридцатилетней войны, религиозных войн в Англии и пр.»[1]
Таким образом, в отличие от ересей, обладавших определенной доктриной, концепцией, богословским обоснованием преобразования или упразднения государства, старообрядческая доктрина оставалась чуждой проблем политического переустройства государства и общества, не выступала носителем идеи о насильственном установлении религиозных идеалов социальной справедливости.
Показательно, что старообрядческая литература, общий объем которой огромен, полностью игнорирует проблемы государственно-общественного устройства. Все вопросы, вызванные положением старообрядчества в иноверном ему государстве, волновали старообрядцев только в одном аспекте: возможно ли в этих условиях соблюсти «древлее благочестие»?[2] Во всех старообрядческих сочинениях одна тенденция, одна окраска – религиозная. Ни одного слова против жизни государственной, ни одного намека на несправедливость социального строя, ни одной жалобы на экономические порядки. Встречаются речи о мирском благоденствии и упоминания об общественных бедствиях, но исключительно в связи с религиозными причинами. Используя почерпнутую из ветхозаветной истории теорию о том, что прегрешения и нечестие царя навлекают Божию кару на весь народ, староверческие писатели причину переживаемых и могущих наступить бедствий указывали не в централизации государственной власти, не в попрании земских прав, не в экономической эксплуатации, а исключительно в измене древлему благочестию[3]. И.Ф. Нильский утверждает, что старообрядческие сочинения точно отражают реальные интересы и воззрения старообрядцев, а предположения, что они не высказывались вполне откровенно из боязни правительственных преследований совершенно неосновательны. Поэтому отсутствие социального протеста в старообрядческой книжности адекватно выражает отсутствие у старообрядцев интереса к светским социальным проблемам.[4]
Как известно, «Поморские ответы» писались именно как ответы на вопросы синодального миссионера иеромонаха Неофита, который старался спровоцировать староверов на высказывания, которые могли быть квалифицированы как оскорбление монарха и официальной церкви.
Неофит спрашивал: «Благочестивый государь наш император Петр Великий и самодержец всероссийский и святейший правительствующий синод и все православные христиане (т.е. новообряцы) верно со упованием надежду имеют спасение получити, вы же вменяете ли за православных или причитаете к некаким еретиком, ко отпадшим от Восточныя Церкве?» (вопр. 52), «за каковыя вины ныне в церкви (новообрядной) люди не спасаются, но погибают»? (вопр. 78).
«Поморские ответы» на вопросы о том, православен ли император Петр I, синод и последователи новообрядной церкви, неоднократно указывают, что староверы не считают себя вправе давать оценки благочестию государя и властей. Лишь Сам Господь может судить, кто пребывает в истинной вере и кто спасет свою душу. Сомневаясь в никоновских нововводствах, староверы говорили «мы его императорского православия не испытуем, но всякого блага его Боголюбивому Величеству доброхотно желаем и от Господа Бога просим. (…) Мы и святейшего правительствующего синода не уничижаем, но честно почитаем, и архиерейского достоинства безчестными словесы не оглаголуем» (ответ 52), «прочия судити аще спасаются или не спасаются, за каковыя вины, сего мы не дерзаем и статей на сие писати не тщимся ибо иныя судити весма отрицаемся» (ответ 78).
Конечно, следует принимать во внимание вынужденную уклончивость староверов, отвечавших на вопросы миссионера, стремившегося уличить их в нелояльности властям. Но занятая староверами позиция является принципиальной – мы не судим других людей, власти и духовенство, избравших свой путь в религиозной жизни, мы лишь стремимся сами следовать святоотеческому преданию и просим не препятствовать нам в этом.
Характеризуя социальную позицию, которой неизменно придерживалось староверие, нужно выделить два принципиальных момента:
— не судить о спасительности, истинности или ложности другой веры, не судить о праведности и благочестии людей другой веры, но хранить свою верность Древлеправославию, стоять за своё право хранить древлее благочестие;
— второй принцип, сформулированный замечательным староверским мыслителем ХХ века А.В. Антоновым – «староверие – это противление злу ненасилием». В ответ на зло, на несправедливость, на дискриминацию мы не бунтуем, не прибегаем к насилию, а противимся злу путем делания добра в рамках законопослушания – строим храмы, занимаемся благотворительностью, храним духовное наследие, одним словом, созидаем своё, а не разрушаем чужое, даже если оно неправое.
По справедливому мнению П.И. Мельникова, специально занимавшегося изучением вопроса о социально-политических настроениях староверов, даже самые радикально настроенные староверы-беспоповцы, отказывавшиеся совершать моление за царя, признавали в принципе необходимость царской власти, были чужды антимонархических и демократических стремлений[5]. Староверческие писатели всегда с гордостью упоминали о происхождении из знатных боярских и дворянских родов боярыни Морозовой, княгини Урусовой, братьев Денисовых (князей Мышецких). Напротив, попытки А.И. Герцена и В.Н. Кельсиева развернуть среди старообрядцев революционно-демократическую пропаганду потерпели полный провал.[6] Старообрядческий митрополит Кирилл в своем послании к русским поповцам предостерегал их от всех врагов и изменников царю, «наипаче от злокозненных безбожников, гнездящихся в Лондоне и оттуда своими писаниями возмущавших европейския державы. Бегайте убо оных треклятых… то бо суть предтечи антихриста, тщащиеся безначалием предуготовати путь сыну погибели».[7]
Беспоповские согласия, которые в воображении приверженцев теорий о «крестьянском антицерковном движении» представляли ещё более благоприятную для революционной работы среду, вовсе чуждались контактов с «неверными» пропагандистами революции не менее, чем с еретиками-никонианами. Никаких сведений об успехах попыток народнической пропаганды среди беспоповцев нам не удалось обнаружить.
Старообрядцы Преображенского Богадельного дома преподнесли 17 апреля 1863 г. в Зимнем дворце императору Александру II всеподданнейшее письмо, в котором говорилось: «Великий Государь! Много голосов подъемлется к Твоему престолу: дозволь и нам сказать нашу правду: Изменники и возмутители хотели оклеветать нас пред целым миром и приравнять нас к себе. Они лгали на нас. Мы храним свой обряд, но мы Твои верные подданные. Мы всегда повиновались властям предержащим. Но Тебе, Царь Освободитель, мы преданы сердцем нашим. В новизнах Твоего царствования нам старина наша слышится. На Тебе, Государь, почиет дух наших Царей добродетельных. He только телом, но и душою мы Русские люди. Россия нам матерь родная; мы всегда готовы пострадать и умереть за нее. Наши предки были Русские люди, работали на Русскую Землю, и за нее умирали. Посрамим ли мы память отцов и дедов наших и всех русских христиан, от которых кровь нашу приняли? Враги, злоумышляя против Твоей державы, возжигают мятеж в Польше и грозят нам войною. Великий Государь! Десница Божия возвеличила державу Твоих предков: она даст Царю Освободителю одоление на давних врагов и притеснителей Русской Земли, которые народ Русский от корня отрывали и веру его насиловали. Престол Твой и Русская Земля не чужое добро нам, а наше кровное. Мы не опоздаем явиться на защиту их и отдадим за них все достояние и жизнь нашу. Да не умалится держава Твоя, а возвеличится, да не посрамятся в нас предки наши, да возрадуется о Тебе старина наша Русская. На Тебя все надежды наши, а преданность наша Твоему престолу непоколебима. Царствуй долго, Великий Государь, на славу России и на утешение Твоих верноподданных!»
Александр II ответил на это обращение следующими словами: «Я рад вас видеть и благодарю за сочувствие общему делу. Мне хотели вас очернить, но я этому не верил, и уверен, что вы такие же верноподданные, как и все прочие. Вы мои дети, а я вам отец, и молю Бога за Вас, так же, как и за всех, которые, как и вы, близки моему сердцу».
Триста лет спустя после написания «Поморских ответов» многое в России радикально переменилось, ушли в прошлое гонения на староверие, осуществлявшиеся государством и официальной церковью. В наши дни старообрядчество неизменно хранит Древлеправославную веру, не отступает от заложенного первыми защитниками Древлеправославия отрицательного отношения к никоновской реформе. Но в современном мире, когда важнейшее значение для сохранения России приобрело сохранение традиционных духовно-нравственных ценностей, социальная позиция старообрядчества, его диалог с российским обществом и государством должен развиваться на принципах, заложенных «Поморскими ответами»: не становиться судьей людей другой веры, а хранить свою веру, проявляя уважение и терпимость, находить возможность мирного сосуществования и служения общественным интересам.
[1] Извлечения из распоряжений по делам о раскольниках при императорах Николае и Александре II, пополненные запиской Мельникова. — Лейпциг, 1882. — С. 84.
[2] Смирнов П.С. Споры и разделения в русском расколе в первой четверти XVIII века. — СПб., 1909. — С. 143.
[3] См.: Белоликов В.В. Историко-критический обзор существующих мнений о происхождении, сущности и значении русского раскола старообрядчества. — С. 36-38; Громогласов И.М. О сущности и причинах русского раскола…; Пономарев С. Происхождение и развитие…; Рождественский С. Критический обзор существующих мнений о расколе старообрядчества. — ОР РГБ, ф. 172, к. 362, е/х. 17.
[4] Нильский И.Ф. Несколько слов о русском расколе. — С. 13 и сл.
[5] Пономарев С. Происхождение и развитие… — С. 119.
[6] См.: Субботин Н.И. Раскол как орудие враждебных России партий. — М., 1867; Зеньковский С.А. Русское старообрядчество. Том II. С. 483-530.
[7] Белоликов В.В. Историко-критический обзор… — С. 26-27.
А. Мельников «ПОМОРСКИЕ ОТВЕТЫ КАК ЗАЩИТА ОТ ПОЛИТИКИ ПРОЗЕЛИТИЗМА РПЦ МП В СОВРЕМЕННОЕ ВРЕМЯ»
В Евангелие от Луки, Глава 6, стих 31 сказано:
«И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы
поступайте с ними».
Говоря о проблеме прозелитизма обычный человек, как правило, вспомнит активное продвижение католиков и протестантов на ряде территорий Древней и Средневековой Руси. Чуть более продвинутый в историческом плане начнет вспоминать униатство на Украине. Больше того, обязательно расскажет о том, как страдала и страдает от этого РПЦ МП, припомнив высказывание их начальника Кирилла: «Прозелитизм — это похищение душ. Есть такой термин. Когда люди принадлежат одной церкви, а их похищают для другой церкви, это и есть прозелитизм».
И действительно Русская Православная Церковь Московского Патриархата очень любит рассказывать о происках различных конфессий по отношению к себе и тем территориям на которых располагаются ее приходы цитирую: «Ситуация осложняется еще и тем, что некоторые протестантские миссионеры осуществляют прозелитическую деятельность под видом благотворительности и анонимно, не называя свою конфессию».
Можно было бы посочувствовать РПЦ МП, если бы при этом они сами не занимались тем же самым прозелитизмом, правда, в силу своего лукавства называя это «Благовестие». Больше того, так сложилось, что Западные христиане привыкли к взгляду, что Православие – «не миссионерское». Исподволь чиновники РПЦ МП в своих выступлениях и публикациях проводят мысль о том, что Православная миссия не «центробежна», а «центростремительна»: не миссионеры выходят на проповедь, а Церковь «ждет», когда люди сами придут. Но так ли это на самом деле?
Напомню, что термин «прозелитизм» означает «обращение», принуждая их изменять своим верованиям, своему окружению, своим взглядам, своей религии. В прозелитизме присутствует изрядный элемент убеждения людей в том, что их нынешние верования неверны или плохи. Но позвольте, а как тогда нам, древнеправославным нужно относится к тому, чем уже почти четыреста лет занимается РПЦ МП?
Речь в моем докладе пойдет о Поморских ответах как защите от политики прозелитизма РПЦ МП в современное время. В качестве затравки, я бы хотел привести маленький пример даже не из Поморских Ответов, а из так называемой критики их. И, в первую очередь, «Обличение неправды раскольнической» Арсения Мацеевича, которая в свою очередь является переработанной работой Феофилакта«Неправда раскольническая, которую на себя объявили выгорецкие пустосвяты в ответах на вопросы, поданные им от честного иером. Неофита». Обратите внимание, что в самом названии этого документа заложен основной посыл прозелитизма убедить читателя в том, что их нынешние верования неверны или плохи. Где здесь миссионерство? Очень откровенное указание на то, что вера древлеправославных неверна и плоха.
Есть расхожее выражение, что история все расставит по своим местам. Многие произносят эту фразу как бы говоря – подождите, все наладится, все будет хорошо, правда восторжествует. К сожалению, это далеко не так. История, увы, не может расставить все по местам, более того, чем дальше от происходящих событий, тем больше мифологического в оценке того что тогда было. Это особенно актуально, когда одни из тех, кто продвигает эту мифологию в той или иной степени имеют возможность влиять на массовое сознание. И в этой ситуации особое значение приобретают несколько вещей – это наличие письменных источников того периода и традиции наставничества, передающие суть событий того времени от лица участников.
Для современных древлеправославных история предательства Веры Никоном и его последователями, это не история из учебника, а то, что до сих пор является единым переживанием всех тех, кто хранит в себе веру своих предков. Подчеркну – не дата из учебника истории 7 класса о том, что в середине XVII века в Русской Православной Церкви произошел раскол, а личностное событие участниками которого были наши с вами пращуры! Именно их рассказы и истории жизни,истории их подвига во имя Веры, передаваемые из поколения в поколение. То, что составляет основу любого воспитания – личностный пример!
Этим мы существенно отличаемся от тех, скажу так, служащих РПЦ МП, которые рассматривают те события через призму именно прошедшего исторического события. Ну нет, и не может быть у них этой самой личностной истории. Не может ни один так называемый священник РПЦ МП сказать, что его корни восходят к тем сторонникам Никона, которые учинили тот раскол. Нет таких династий в структуре РПЦ МП. Как следствие отсутствие вот этой самой личностной истории и приводит к тому, что боль и страдание не принявших никонианство, для современного священства РПЦ МП, лишь просто факт истории.
Это, если хотите, как отношение к фашизму. Те, чьи деды и прадеды воевали имеют стойкую прививку от этой чумы. Те, кто воспринимает это как часть истории, готовы согласится с тем, что «не все однозначно было» и вот мы с вами уже видим, как коричневая чума поднимает голову. В этой связи наша с вами задача не дать тем самым людям, которые воспринимают никонианский раскол как прошедшее историческое событие убедить в этом остальной мир.
Меняются времена, меняются технологии, но не меняется содержательная часть того, что проецирует во внешний мир клир РПЦ МП. Аргументация за прошедшее время изменилась мало. И в этой связи очень важно и нам придерживаться тех самых корней, которые 300 лет назад дали нам наши предки. Как уже было сказано речь идет об«Ответы пустынножителей на вопросы иеромонаха Неофита», больше известные как «Поморские ответы».
Давайте еще раз определим для себя что же такое прозелетизм. Дословно с древнегреческого – обращенный. Но в позднем понимании это слово приобретает значение убеждения людей в том, что их нынешние верования неверны или плохи.
Если свести все утверждения РПЦ МП в отношении древлеправославия, то можно выделить основной тезис, который приводится как аргумент «неправильности» древлеправославия: Нет Церкви – нет священства – нет таинств – нет спасения. При этом любят ссылаться на Феофана Затворника: «А когда нет Церкви, нет спасения, ибо только в Церкви спасение, как в ковчеге Ноевом. Церковь Христова имеет священство. У них нет священства; стало, нет и Церкви. Церковь Христова имеет Таинства. У них некому совершать Таинств; следовательно, у них и Церкви нет».
Причем давайте отметим, что эта, если так можно выразится претензия, не меняется уже много лет. И сейчас, когда люди начинают снова обращаться к древлеправославию священство РПЦ МП продолжает запугивать их именно этим: нет Таинств – нет спасения.
Позволю себе еще одно небольшое отступление. Как известно вера, это не только обряды и соблюдение канонов, это еще и большая внутренняя работа по осмыслению всего того духовного наследства, которое оставили нам в виде «святых богодухновенных писании святоцерковного предания». Но, к сожалению, современный человек слаб и не всегда готов читать, чаще полагаясь на рассказы людей, которые, по его мнению, разбираются в этом вопросе. И именно на этом поле начинают играть чиновники РПЦ МП.
Если для любого древлеправославного Поморские Ответы, это, извините за такое сравнение, настольная книга, с которой начинаю знакомить буквально с раннего возраста. То для неофитов, только открывающих для себя древлеправославие это своеобразная терраинкогнита, да еще и написанная на непонятном для них церковно-славянском языке. Вот этим в том числе и пользуется клир РПЦ МП рассказывая небылицы про древлеправославных. Так и получается, что мифы про староверов тиражируются во множестве, а опровержение этих самых мифов происходит в узком кругу. При этом мы с вами прекрасно знаем, что с момента написания Ответов РПЦ МП так и не смогло их опровергнуть.
Но давайте вернемся к «основной» претензии, которую я озвучил выше. Нет Церкви – нет священства – нет таинств – нет спасения. Что ж давайте попробуем разобраться с этим вопросом.
Здесь нам на помощь приходит 101 ответ, что: «Церковь Божия – не стены и покров, а вера и житие… Церковь не стенами и столпами утверждается, но верою православною и житием благочестивым ограждающися сияет… и вера святая и православная не в стенах заключается, а в нерассудном сложении святых богодухновенных писании святоцерковного предания». И далее подробно рассказывается о том, что и без иерархических чинов может существовать Церковь Христова: «Господь наш Исус Христос многим апостолом, священства не имущим, повелекресити. Не священницыбыша во учителях. По правилу апостола Павла: учитель, аще и мирский человек будет, искусен же слову учения и нравом чист, таковыи да учит… Не священницыбыша во пророцех, якоже дщери четырисвятаго апостола Филиппа… И сии вси, якожесвященницы, тако и не священнии, действующе, единыяцеркве, единыя веры бяху».
Серьезнейшая проработка вопроса и уровень ответов. Что же мы читаем у критиков ответов из РПЦ МП: «Этот еретик сии слова подразумевал так, что не нужна церковь рукотворенная, не нужны таинства церковные, не нужно святое Миропомазание, не нужно божественное Причащение, не нужно священство, не нужно разрешение грехов, не нужны брак и елеосвящение. Даже не нужным противопоставляет и святое крещение от иерея божия; а только де веруй в Бога и живи хорошо, и довольно ко спасению. Поэтому, не явно ли, что он разрушает все Божественное домостроительство? Не явный ли этот Андрей Денисов еретик самый злейший и предтеча последнего антихриста, и усердный воли его исполнитель чтоб воевать против Бога». Замечательный уровень аргументации игумена РПЦ МП Парфения.
Вот это постоянное передергивание написанного в Поморских Ответах, сознательное замалчивание того, на что ссылаются авторы и, что более важно, игнорирование прямых цитат отцов церкви совершенно не изменилось за столько лет. Больше того, обратите внимание, как сам Никон, так и его последователи активно продвигают одну простую мысль – это выгодно нам, значит это правильно, а это не подтверждает нашу аргументацию, а значит можно откинуть. Вот в этом, пожалуй, вся суть никонианста – принимать то, что выгодно в данный конкретный момент, а не то, что было заповедано изначально.
При этом, что интересно, критики Поморских Ответов, как бы не замечают, что и таинства в древлеправославии сохранились, больше того приводятся выписки из жития святых, прологов, творений отцов Церкви, подтверждающих совершение таинства крещения и простецами. Так апостол Филипп – не священник – крестил евнуха в пути и многих в Самарии. «Святой апостол Анания, еще в диаконехсыи, крести апостола Павла, оскудения ради пресвитер…» Крестили и «несвященнии жены»: святия равноапостольная Фекла и др. И если во времена апостолов бывали церкви без архиереев и священников (в Самарии, Дамаске и Ликаонии), то «явственно есть, яко вера православная и церковь святая, во время… нужды может без священников пребывати». Но замечать этого нельзя, ведь тогда распадется основной посыл никониан, что древлеправославные не спасутся. Проще не заметить написанного: «В таких случаях простецы нужды ради могут совершать крещение и покаяние. Святой Антоний Великий, святой Пахомий, святой Сава освященный и многие другие, не будучи священниками, «помышления человеческая» принимали и епитимийствовали. Свои доказательства поморцы приводили «не во отлагание священства, еже от Бога узаконися во спасение людем…, но в показание спасения от новин, опасающеся новин и священства с новинами и в новинах сущего».
Я привел только небольшой разбор 101 и 102 Поморских Ответов, как образец точной и выверенной позиции древлеправославных по отношению к прозелитизму РПЦ МП. Но мы с вами все прекрасно знаем, что и остальные ответы столь же точны, а аргументация безупречна.
Позволю себе в заключении процитировать полностью сказанное начальником РПЦ МП Кириллом: «Прозелитизм — это похищение душ. Есть такой термин. Когда люди принадлежат одной церкви, а их похищают для другой церкви, это и есть прозелитизм. Мы считаем, что наш несчастный народ, силой оторванный от православной веры в 20-30-е годы, и крещеный в православной церкви на 80%, имеет право вернуться к своим духовным истокам, снова вернуться к той церкви, от которой он был силой оторван». Только начальнику Московской РПЦ стоило бы начать с начала, сказав о том, что его предшественник Никон совершил именно акт прозелитизма, и сейчас люди имеют полное право «вернуться к своим духовным истокам, снова вернуться к той церкви, от которой он был силой оторван».
Древлеправославные не захотели ничего изменять в понимании веры и в видении церкви, со времен Крещения Руси святым князем Владимиром, и до настоящего времени веруют так, как приняли от Крещении Руси. И ни Никоновские реформы, ни политические интересы, ни страх перед мученической смертью, не заставил их пойти на компромисс, и что-либо изменить в своей вере. Не пойдем на это и мы: «Мы в древлеправославной Церкви, раскола какова не сотворихом, а с намерением спасительным в древлецерковных уставах пребываем. Сего ради несмырасколотворцы. А приобщения нынешние российские церкве опасаемся, не священные саны отметающе, не тайнодейств церковных ненавидяще, но новин от никоновыхвремен нововнесенныхопасающеся. Опасаемся, да не подпаднем под древлецерковные запрещения».
Завершая выступление, могу только повторить уже сказанное выше – необходимо чтобы Поморские Ответы были в открытом доступе и ознакомится с ними могли как можно больше людей. И очень показательно то, даже к нынешнему мероприятию напечатали очередной тираж. Это важно потому, что именно такая публичность и доступность позволит выбить из рук никонианцев все их крапленые карты, а сами Ответы станут по истине замковым камнем на пути прозелитизма РПЦ МП.
Подробнее по ссылке https://moment-istini.com/news/pomorskie-otvety-kak-zaschita-ot-politiki-prozelitizma-rpts-mp-v-sovremennoe-vremya.html
© Момент Истины.
Приглашение на мероприятия, посвященные празднованию 300-летия создания «Поморских ответов»
В 2023 году отмечается 300-летний юбилей создания книги «Поморские ответы» (ответы пустынножителей Выговской обители на вопросы синодального миссионера иеромонаха Неофита, составленные братьями Андреем и Симеоном Денисовыми). Эта книга является одним из самых выдающихся памятников старообрядческой литературы. Она высоко ценится всеми староверами. Авторы «Поморских ответов» представили системное богословское и историческое обоснование позиций защитников Древлеправославия, сформулировали принципы отношений старообрядчества с государственной властью, внесли важный вклад в становление отечественной палеографической науки.
6-го декабря 2023г. в помещении конференц-зала Московской Поморской Старообрядческой общины состоятся Четвертые Ковылинские чтения, посвященные 300-летию знаменитого памятника старообрядческой литературы. Данное мероприятие проводится при поддержке Фонда Президентских грантов, участникам оплачивается проезд, обеспечивается питание и проживание. По результатам Чтений планируется издание сборника выступлений участников. Время проведения 10.00 – 18.00. Адрес: Преображенский вал 25, корп.2.
Трехсотлетию написания «Поморских ответов» также будет посвящен очередной Международный старообрядческий форум, который состоится 07 декабря 2023 года в здании Дома Пашкова — Рукописный отдел Российской государственной библиотеки в Москве. Планируется выставка рукописных оригиналов Поморских ответов, хранящихся в фондах Рукописного отдела РГБ. В работе Форума примут участие руководители старообрядческих конфессий, также представители старообрядческих организаций России и ряда зарубежных стран, представители Администрации Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, других государственных органов, деятели науки и культуры. Регламент мероприятия 10.00-18.00. Адрес: ул. Воздвиженка 3/5 стр.1
В ходе Четвертых Ковылинских Чтений и Форума предлагается обсудить следующие основные темы:
Значение «Поморских ответов» для старообрядческого богословия и для русской культуры.
Старообрядчество и государственная власть: позиция, изложенная в «Поморских ответах» и современность.
История и традиции Выговского монастыря и их значение для Староверия. Биографии и творческое наследие настоятелей обители.
Особенности оформления поморских книг, создание Поморского стиля.
История и традиции поморского меднолитейного искусства.
История и традиции поморского иконописания.
Состояние Староверия в современном мире, проблемы сохранения веры и культурных традиций в условиях глобализации и влияния новых технологий на повседневную жизнь.
Международное сотрудничество старообрядческих организаций.
Социальное служение современного староверия.
Возвращение на Родину староверов зарубежья.
Проблемы сохранения исторического наследия.
Современное состояние и перспективы развития старообрядческого предпринимательства.
Регламент выступлений 10-12 мин., объем докладов для публикаций в среднем 20000 знаков, или согласовать с редакцией. Убедительная просьба до 01.11.23 подтвердить свое участие и выслать название своего доклада.
Председатель Культурно-паломнического центра имени протопопа Аввакума Максим Борисович Пашинин (тел. +79254699770, e-mail: tririm@yandex.ru)
Директор Благотворительного Фонда «Правда Русская» Михаил Олегович Шахов (тел. +79165365930, e-mail: мсhakhov@gmail.ru)
***
Программа
докладов участников Четвертых Ковылинских чтений, Москва, 6 декабря 2023 г.
Москва, ул. Преображенский вал 25/2, Братский корпус Московского Преображенского Старообрядческого монастыря
Регламент работы 10.00 – 18.00 с перерывом на обед. Выступления до 15 минут.
10.00 -10.30 регистрация и открытие Музея истории культурного наследия староверия в помещении Братского корпуса, далее выступления и чтения докладов
Приветственное слово заместителя председателя Российского Совета Древлеправославной Поморской Андрея Станиславовича Клямко
Приветственное слово председателя Центрального Совета Древлеправославной Поморской Церкви Александра Николаевича Белова .
Приветственное слово председателя Совета Московской Поморской старообрядческой общины Александра Иосифовича Лепешина
Доклады:
Козлов Владимир Фотиевич, к.и.н. (Москва) К вопросу комплексного изучения старообрядческого Преображенского некрополя.
Кожурин Кирил Яковлевич, к.ф.н. (Санкт-Петербург) «Поморские ответы» как памятник русского просвещения.
Юхименко Елена Михайловна, д. ф. н. (Москва) Исторический контекст создания «Поморских ответов».
Дронова Татьяна Ивановна, д.и.н. (Сыктывкар) Роль усть-цилемских староверов-поморцев процессе создания и развития староверских общин Республики Коми.
Аринин Павел Васильевич (Ульяновск) Актуальные вопросы выявления и поддержки одаренных детей в староверии.
Юрий Сергеевич Белянкин (Москва) К предыстории статей о перстосложении в «Поморских ответах». Неизвестный сборник Тимофея Лысенина.
Еременко Антон Михайлович (Москва) Попечитель Богаделенного дома Алексей Никифоров и его домовладения в Преображенском
Мальцева Дарья Евгеньевна (Санкт-Петербург) Иконописное убранство поморских храмов.
Ермолович Вячеслав Васильевич (Белгород) Опыт Белгородской общины по возрождению монашества в Древлеправославной Поморской Церкви.
Агеева Елена Александровна (Москва) «Поморские ответы» и Выголексинская книжность в библиотеке поволжского села Самодуровка.
Игнатова Татьяна Викторовна (Москва) Национализация коллекций Е.Е.Егорова в 1917 -1923гг.
Афонин Сергей Александрович (Москва) Об атрибутирующих признаках меднолитых икон ХVIII в
Литвина Наталья Викторовна (Москва) Современные поморцы д. Добрости Крестецкого р-на Новгородской области. Семья, епитимья, повседневность.
Волков Иван Александрович (Серпухов) Книжное собрание Серпуховской старообрядческой общины.
Мацнев Сергей Васильевич (Вологда) «Оставлены в совершенном невежественном покое». Антистарообрядческая миссионерская деятельность в Вологодской губернии второй половины ХIХ
Крутова Марина Семеновна (Москва) Коллекция рукописных книг и архивных материалов М.Б.Пашинина в составе фонда №907 РО РГБ.
Сагнак Игорь Владимирович (Углич) Углич и Выг: к истории творческих связей.
. Бугров Александр Владимирович (Москва) О творчестве Сурикова в связи с написанием картины «Боярыня Морозова».
Дурнов Александр Георгиевич (Москва) К вопросу о времени строительства Успенского собора и Никольской кладбищенской часовни Московской Преображенской обители.
Трифилова Елена Семеновна (Москва) Старообрядческие памятники письменности в государственных и частных собраниях 18-19 вв.
Оксана Жук (Ежова), к.ф.л., (Москва) Представление о культуре детства в рассказах современных староверов беспоповцев.
Петров Сергей Петрович (Улан-Удэ) Староверы- беспоповцы Забайкалья.
Меньшакова Елена Геннадьевна (Нарьян-Мар)
Данилов Михаил Борисович (Нарьян Мар)
***
Участники Четвертых Ковылинских чтений 06.12.2023, Москва
| № | ФИО | Город | Номер телефона | Подпись |
| 1. | Агеева Елена Александровна | Москва | ||
| 2. | Анащенко Александр Константинович | С-Петербург | ||
| 3. | Аринин Павел Васильевич | Ульяновск | ||
| 4. | Арканникова Марина Николаевна | Москва | ||
| 5. | Афонин Сергей Александрович | Москва | ||
| 6. | Безгодов Алексей Александрович | Великий Новгород | ||
| 7. | Белов Александр Николаевич | Минск | ||
| 8. | Белянкин Юрий Сергеевич | Москва | ||
| 9. | Бугров Александр Владимирович | Москва | ||
| 10. | Бузмаков Иван Дмитриевич | Москва | ||
| 11. | Бывшев Максим Сергеевич | Москва | ||
| 12. | Волков Иван Александрович | Серпухов | ||
| 13. | Вренев Сергей Матвеевич | Москва | ||
| 14. | Данилов Михаил Борисович | Нарьян Мар | ||
| 15. | Дашковский Андрей | Минск | ||
| 16. | Деликатный Алексей Геннадьевич | С-Петербург | ||
| 17. | Дронова Татьяна Ивановна | Сыктывкар | ||
| 18. | Дурнов Александр Георгиевич | Москва | ||
| 19. | Евтюхина Екатерина Александровна | Москва | ||
| 20. | Еременко Антон Михайлович | Москва | ||
| 21. | Ермолович Вячеслав Васильевич | Белгород | ||
| 22. | Жиганков Андрей Викторович | Москва | ||
| 23. | Жук Наталья Прохоровна | Москва | ||
| 24. | Жук (Ежова) Оксана | Москва | ||
| 25. | Игнатова Татьяна Викторовна | Москва | ||
| 26. | Калугин Абрам | Владивосток | ||
| 27. | Клямко Андрей Станиславович | С-Петербург | ||
| 28. | Кожурин Кирилл Яковлевич | С-Петербург | ||
| 29. | Козлов Владимир Фотиевич | Москва | ||
| 30. | Корсаков Ефим Иванович | Москва | ||
| 31. | Корсаков Иван Иванович | Красноярск | ||
| 32. | Корсаков Константин Александрович | Москва | ||
| 33. | Корехов Владимир Леонидович | Москва | ||
| 34. | Казаковцев Дмитрий Викторович | Городец | ||
| 35. | Крутова Марина Семеновна | Москва | ||
| 36. | Кумохин Александр Геннадиевич | |||
| 37. | Леонова Валентина Геннадиевна | Москва | ||
| 38. | Лепешин Алексаенр Иосифович | Москва | ||
| 39. | Лепешин Иван Ефимович | Москвва | ||
| 40. | Литвина Наталья Викторовна | Москва | ||
| 41. | Любартович Валерий Анатольевич | Москва | ||
| 42. | Максимов Алексей Викторович | Москва | ||
| 43. | Мальцева Дарья Евгеньевна | С-Петербург | ||
| 44. | Манская Любовь Николаевна | Москва | ||
| 45. | Мацнев Сергей Васильевич | Вологда | ||
| 46. | Меньшакова Елена Геннадьевна | Нарьян Мар | ||
| 47. | Назаров Сергей Кузьмич | Нижний Новгород | ||
| 48. | Пашинин Максим Борисович | Москва | ||
| 49. | Пересторонина Надежда Николаевна | Москва | ||
| 50. | Петров Сергей Петрович | Улан-Удэ | ||
| 51. | Подстригич Александр Всеволодович | Москва | ||
| 52. 2 | Попов Виктор Геннадьевич | Саратов | ||
| 53. | Радионов Михаил Викулович | Псков | ||
| 54. | Ребиков Дмитрий Викторович | Москва | ||
| 55. | Рудаков Сергей Владимирович | Нижний Новгород | ||
| 56. | Сагнак Игорь Владимирович | Углич | ||
| 57. | Соколов Владимир | Минск | ||
| 58. | Солдатов Василий Михайлович | Ковров | ||
| 59. | Тарасов Александр Иосифович | Стерлитамак | ||
| 60. | Тарасов Александр Иванович | Нижний Новгород | ||
| 61. | Терентьев Александр Александрович | Москва | ||
| 62. | Торощин Андрей Юрьевич | Улан-Удэ | ||
| 63. | Трифилова Елена Семеновна | Москва | ||
| 64. | Турчанинова Ольга Павловна | Иркутск | ||
| 65. | Хазов Сергей Фомич | Москва | ||
| 66. | Хвальковский Владимир Алексеевич | Москва | ||
| 67. | Хмелев Денис Валерьевич | С-Петербург | ||
| 68. | Чесноков Олег Николаевич | Липецк | ||
| 69. | Чистяков Глеб Станиславович | Москва | ||
| 70. | Шахов Михаил Олегович | Москва | ||
| 71. | Шицин Виталий Сергеевич | Челябинск | ||
| 72. | Юхименко Елена Михайловна | Москва | ||
| 73. | Юшко Михаил Евгеньевич | С-Петербург |
