Старая вера – это глубоко московское явление , возникшее в древней столице и почти удаленное из Москвы в эпоху суровых гонений. Возникновение как Преображенского, так и Рогожского кладбищ в Москве имеет особое значение в истории староверия России, знаменующее возвращение его последователей в московские пределы. Устроены были не просто храм и кладбище при нем – выработана форма существования общежительства в мегаполисе того времени, распространенная затем по России. Своеобразные сколки с Преображенской обители появились в Санкт-Петербурге, Казани, Коломне , Костроме, Нижнем Новгороде и других местах. Прообразом, конечно, была Выговская обитель, но в Преображенском складывался новый, московский, центр на основе многих региональных традиций и, в первую очередь, Покровского общежительства в Стародубье, откуда отец Петр Федоров привез из Покровской обители причетниц, которые «установили чин служения сообразно федосеевским обычаям, при том обучали уставному письму певчих», хотя во многих публикациях можно найти и в настоящее время, что устав и певцы были привезены Ильей Алексеевичем с Выга. Стародубское иконное мастерство развивалось в дальнейшем как московскими мастерами , так и известной семьей Фроловых , тесно связанной с Преображенским.

Важным достижением для укрепления сообщества было получение в 1809 г. государственной конфирмации, как тогда говорили, или утверждения самоуправления сообществом. В это же время велась работа над правилами устройства церковного совета, то есть «Статьями к церковному миру» или «Статьями о церковном благоустроении», как их, принимая, назвали в Риге, которые «к верному и непреложному в 9 статьях волею божиею и общим согласием в Преображенском Богаделенном Доме и во храме Успения Пречистыя Божия Матере, положили на вся грядущия времена и роды» . Утверждены они были из-за военных событий в 1813 г. уже после смерти Ильи Алексеевича. Но подписи на этом оригинале поставлены не были, очевидно, с другого оригинала, отличающегося только вводной преамбулой: «Лета от мироздания 7320. Майя 21-го. Ещё лучшее в Церкви святей устроение выше подписавшиеся отцы и книжные и почтенные граждане общим советом составили и рукоприкладством утвердили следующие статьи и именами отцов-заверителей: «К сему душеполезному Церкви Святей благоустройству и мы, Стародубского общежительства начальные и книжные, вси согласуемся и рукоприложением нашим утверждаем, именно: рижский житель и обительский по отце Петре Федоровиче преемник отец Иван Васильев, московский житель и обители сей Строитель Яков Васильев; инок Василей за себя и за иноков Исаакия и Авраамия своеручно подписался; рижский Иван Алексеев, обительский келарь Петр Михайлов. И подкеларь Василий Михайлов Гусев, за келаря и за себя, подписался; рижский житель Лукьян Осипов; владимирской Василий Осипов; отец рижский Семен Антонов Волошин»», Н.Поповым была сделана публикация , которой пользовался А.А.Подмазов, позволившая ему сделать вывод о том, что авторитет рижских старообрядцев был настолько велик, что руководители московского Преображенского кладбища привлекли четырех рижан – Ивана Васильева, Ивана Алексеева, Лукьяна Осипова, наст. Семена Волошина – к составлению известных «Статей к церковному строению» (1812), которые затем были приняты в Риге (1813) . Действительно на предложенные «Статьи о церковном строении» был составлен ответный документ, две полностью идентичные копии которого сохранились в собрании Ф.Ф.Мазурина в РГАДА. Один список, представляющий собой писарскую копию, выполненную скорописью, находится в «Собрании старообрядческих писем» . Другая копия является самостоятельной единицей хранения , написанной не очень умелым полууставом, рассмотренной в 1946 г. исследователем П.Г.Рыдзюнским, десятилетие спустя её попросил скопировать И.Н.Заволоко, и, наконец, она была в руках автора этого сообщения. Хранящееся в собрании РГАДА послание из Риги отличается рядом особенностей. По молитве рижские староверы писали: «Московское благочестивое общество, честнейшие отцы и почтенные граждане! Мы, рижские православные жители душеполезные ваши о церковном благоустроении статьи, всесоборно прочитав, которых силе и всему их содержанию согласились, и приписох их рукоприкладством утвердили с них же и теперь и копию списков по вашему требованию, за скрепою вам доставляем» (Л. 1). Как видим, отличается название, в рижском ответе речь идет о «Статьях о церковном благоустроении». Далее приводится текст 10 московских статей, основанных на решениях Вселенских соборов, Евангелия толкового, Апостола, Книги о вере и Кормчей, принимаемых практически без каких-либо дополнений и уточнений, кроме 10-й, отмеченной рижской спецификой.

1. В обществе нашем из согласных с нами христиан составить церковный совет из седми человек и уполномочить его обществом, а сверх оных два или три из духовных отцев должны быть в духовном свете главными. (Л. 1об.)

2. «Совета церковного должность: иметь в совершенном знании и соблюдении все исповедание нашего православные догматы и предания. И все внутреннее и внешнее церкви распоряжение и благоустройство».

3. Церковный совет, как есть внутреннее и внешнее церкви правление, то принадлежат ему все наши по христианству дела на рассуждение и определения по законам церковным, в случаемых же советников разногласия от общества или к рассуждению вспоможения, а противословящегося из них священному писанию (Л. 2) и церковным правилам, отрешать должно, а в его место помещать другого.

4. Совету церковному с первых дней своего вступления следует принять к себе все церковные наши дела в правление и различных времен предков наших сочинения и взаконения, которые все внимательно ему пересмотреть должно, и согласные законам и писанию утвердить, недостаточные наполнить, невразумительные объяснить, а противныя правилам и священному писанию пред обществом объяснить, доказав, отменить, понеже (Л. 2об.) бо в некоторых статьях оных обретаются и погрешности, как то в статьях Польских и в подобных тем, ибо и Максим Грек после немногих чудотворцев российских и пастырей священных многия и великия в книгах погрешности повелением царским исправлял, а пороков тех святителем оным за недоумением нимало не приписал, как пишет он в предисловии к иосифовской Грамматики на листе 24 и далее (Л. 3). Также и Стоглавый собор четырящим аллилуйю Стоглав впредь запрете, а их за незнание не осуди.

5. И кем-либо от общества нашего, что усмотрено, будет в церковных содержаниях недостаточным или излишним, то всяк о том познавший должен предоставить Церковному совету письменно или словесно. Совет же все то, приняв, приводит в надлежащее исправление. Самим же оным собою без ведома Совета никому ничего не составлять и не утверждать под великим запрещением. (Л. 3об.)

6. Из духовных дел правителей одному быть старшему, которому прочие все правящие в Риге духовности должны подчиняться и в случаемых нуждах к нему относиться, а и старейший он правитель во всех недоумительных случаях без Церковного совета один собою тоже судить и решить дел не может, как священные законы повелевают.

7. На духовную должность служителей избирать Церковному совету купно с духовными отцами и по законам церковным и утверждать их общественным приговором (Л. 4).

8. Духовных дел служителем без воли своего старшего и Церковного совета по своевольству для каковых своих выгод в другие места не переходить и во иные города не отъезжать. За преслушание же законно будут наказаны, а противящиеся и вопреки глаголящие, лишен будет своего звания, чести же и достоинства, и возвестите о нем повсюду.

9. Все христиане по повелению ап. Павла должны молить за царя и за сущие во власти. Да тихое и безмолвное житие поживем и протчая» (4об.).

10-я статья в московском оригинале предполагала только утверждение и заверение подписями. В рижском ответе, основанная на Евангелии от Матфея, Кормчей, Апостоле, она приобретает поучительный и епитимийный характер: «О служителях церкви глаголет Господь. Вы есть соль земли, аще обуяет да изсыпан будет вон и попираема человеки, и паки: вы есть свет миру. (4об.). Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваши добрые и прославят Отца вашего иже на небесех, а иже аще соблазнить единого от малых сих верующих в мя. Уне, есть есть ему да обесится жернов сельский на выи его и потонет в пучине морстей и св. апостолы в 54 правиле своем глаголют: «Иже кроме всякие велии нужды причетник обрящется в корчемнице ядый и пия, [а наипаче с иноверными вкупе] да отлучатся». Також де и мы: есть ли же обличен будет кто из служителей церковных в Корчемнице ядый и пияй, а наипаче с иноверными вкупе, или из их сосудов яст и пиет, кто к сему же и в пиянстве признан будет, (Л. 5) такового бесконечно от сообщения верных отлучаем. Обращающихся же усердно к покаянию, таковых с наказанием приемлем. За первую вину всю трапезу ему при всей братии кланяться земными поклонами, за вторую же две трапезы тем же образом ему выполнять должно, а за третью вину три дни всю церковную службу и три тех дней трапезы кланяться ему земными же поклонами, но есть ли же и потом не уставится от пианства и прочих порочных дел, таковых высылать из моленных вон, и во всех часовнях дать о них знать, чтобы не приняты они были на всякое с христианы общение и дондеже совершенно они исправятся (Л. 5об.) у отцев своих духовных и пред церковью, а которые ежели укрывать будут в таковых пороках неких тех равною с теми епитимиею облагать, а в толикое же время по правилу 71 великого Василия, так же и за всякое безчиние, и должности своей опущение, кроме болезни. По мере преступления становить их на трапезные поклоны, не исключая никого живущих и пользующихся при больнице сей. Преходящих же из часовни в часовню или из города в город, без одобрительных писем отнюдь не принимать их, под велим опасением законного наказания. Итак, к верному и непреложному, (Л. 6) всего в 10 статьях здесь написанного исполнения. Мы нынче, волею Божиею и общим согласием в Рижской богоугодной нашей больнице и во храме Рождества Христова и Пречистыя его Матери Успения на все грядущие времена и роды, рукополписанием нашим утверждаем: лето от создания мира 7321 августа 13 дня». Правила были утверждены в Рижской богоугодной больнице и храме Рождества Христова и Успения Богородицы 13 августа 1813 г., но имена подписавших указаны не были. Обсуждение продолжили и статьи подписали: «Стародубские обители начальник рижского Совета соучастник Иаков Васильев , той же обители инок Василей, рижский житель Кирилла Тимофеев, Яков Дмитриев, рижский житель Иван Алексеев, Савва Демьянов, Михаил Филатов, Михайла Антонов, Иван Рушенов, Аксен Кононов Попов, Степан Кондратьев, Кондрат Андреянов Абросимов (Л. 6об.), Андрей Михайлов Пименов, инок Гавриил и за инока Варсонофия подписуюсь. Здесь в Совете церковном для единомыслия православныя веры исповедания приглашены были и других стран отцы, и иноки, прибывшие в Ригу. Сия копия писана и утверждена рукоприкладством Совета рижского и прочих отцов 17 января 1814 г.». Очевидно, именно эти утвержденные копии отправили в Москву. Процесс церковного благоустроения затронул не только Рижское христианское общество, но и многие центры Российской империи. Об этом свидетельствует письмо алатырского купца Арефия Леонтьева Банникова 1815 г. с Преображенского кладбища в Москве в Алатырь «хозяюшке» его Пелагее Михайловне для передачи о. Алексею Андреевичу, где он описывает московское устроение и убеждает собрать собрание в алатырской общине, на котором принять решение, «чтобы [в алатырской общине – Е.А.] как на кладбище [Преображенском – Е.А.] установлено, сохранять в точной силе свято и нерушимо» и подписать его «за многими руками» . По наблюдениям виленского историка Вескинского этот «довольно интересный документ (Устав) об управлении рижской богадельни, задающей тон всему расколу на западе, можно находить, между прочим, в Витебской губернии» . По его мнению, «Устав был составлен по образцу принятого на Преображенском кладбище», и список, которым он располагал, начинался так: «Словеса Господня, словеса чиста, сребро разженно, очищено седмирицею, ты Господи соблюдеши ны во веки» .

Очевидно, подобные Правила утверждались в многочисленных в то время федосеевских сообществах и имели местные особенности. Это было время наивысшего расцвета и влияния Преображенской обители, аккумулирующей наследие древности и созидающей новое. Соответствовали этому и архитектурные формы обители – величественные, исторически обоснованные и отражающие актуальные тенденции.

После смерти знаменитого ходатая и благотворителя Ильи Алексеевича основным попечителем стал Ефим Иванович Грачев (1743–1819). Он унаследовал от отца полотняную фабрику в с. Иванове. В 1789 г. имел 455 станов, 3034 десятины земли и 381 «душу», купленные на имя графа Шереметева. В 1795 г. он выкупается на волю, отдав все предприятия и земли и заплатив 135 тыс. рублей. Став вольным, Е.И.Грачев записался в московские купцы I гильдии и стал арендатором своих же фабрик. Известный благотворитель «как для ближних одинаковой с ним веры, так и для всех, кто обращался к нему с просьбой о помощи. Кроме того, он пожертвовал значительные суммы на Московский университет, за что имя его включено в число благотворителей этого старейшего русского университета и помещено вместе с другими в актовой зале» . Ефим Иванович оказывал помощь жительницам Лексинских скитов – «лексинским доживалкам», как назвал их Н.С.Лесков. В его архиве сохранилось их трогательное послание: «Честнейший господин и наш милостивый высокоблагодетель Ефим Иванович, измеряя ваши высокия милости к нашему убожеству, столь мы являемся ко оным отданию несоответственны…» .
В первой четверти ХIХ в. – относительно либеральные времена Александра I – старопоморское или федосеевское согласие подверглись пристальному вниманию властей и новым испытаниям и гонениям. Поводом к этому послужили внутренние разногласия на Московском Преображенском кладбище, считавшемся центром всего федосеевства, и острая полемическая активность сторонников «бессвященнословных» браков, объединившихся впоследствии вокруг московской Монинской моленной. Ряд московских купцов, не желавших считаться со строгими правилами о браках и недовольные итогами выборов попечителей на Преображенском кладбище, обрушили своё негодование в виде доносов, в которых довели до высших властей самые сокровенные, и в тоже время опасные, с точки зрения государства, положения вероучения старопоморцев: немоление за государя, неприятие священства, отрицание брака. Учреждённая в Санкт-Петербурге императором и Синодом комиссия рассмотрела множество донесений и изучила бытование вышеперечисленных традиций. Итогом стал документ 1820 г. «О злоупотреблениях раскольников федосеевской секты», по которому полиции предписывалось вести неуклонное наблюдение за федосеевцами, следить, чтобы все проживающие в богаделенных домах имели «пашпорты», «определённый род занятий, заключающийся в частном ремесле или известном промысле и постоянное занятие делом своим». Особое внимание надо было уделять молодому населению богаделенных домов и постоянно иметь и проверять поименный список всех обитающих в богадельне. Так те старообрядцы, которые стремились к управлению делами сообщества и к узаконению брака, привлекли внимание ко всему федосеевству и обрекли его на долгие годы расследований, проверок, наблюдений и всяческих ограничений. Вероучение федосеевцев было признано «вредной сектой», и это особенно трагически сазалось на судьбе Сергея Семеновича Гнусина – выдающегося старообрядческого деятеля и писателя первой трети ХIХ в., 15 лет безвинно проведшего в Соловецком заточении. Ему принадлежит фундаментальное осмысление ключевых положений древлеправославного вероучения, в том числе и теории духовного антихриста. Однако его личность и труды были всегда окружены ореолом таинственности, а его оппоненты оставили массу противоречивых свидетельств. В «Красном уставе» старопоморского согласия Сергея Семеновича называют «знаменитыя обители единым от премудрейших духовным правителем», а также не имеющего равных в согласии «снискателем и изьяснителем священного писания». О деятельности Гнусина и его воззрениях, сразу вызвавших острую полемику, существует достаточно обширная литература, но приводимые в ней свидетельства носят поверхностный, как правило, порочащий настоятеля характер, наводящий на мысль, что все они восходят к одному источнику, намеренно созданному для распространения негативной легенды об отце Сергее Семеновиче .
«Красный устав» – уникальное церковно-бытовое руководство составленное. по соборным постановлениям, посланиям и установлениям знаменитых «первобытных московских отец». Источниками «Красного устава» явились: «Отеческие завещания в 60 главах», «Отеческие письма», или послания, в двух частях, «имеющие в себе более 300 глав о различных духовных делах в разныя страны», прежде всего его первая часть; также «Книга о христианском житии, приличном настоящему лютому времени и бедствующему в духовных делах человечеству, в коей имеется 75 глав о различных потребах христианских, како их за неимением священного лица простолюдину исправлять и сие все подтверждено доводами от Священного писания», а также частично труд Сергея Семеновича «Новая Пандекта . «Книгу о христианском житии» составители «Красного устава» связывают с именем Трофима Ивановича, «настоятеля кинешемских стран, списателя книжицы христианского жития, в нетлении обретающегося» . Все эти сочинения, как и сам «Красный устав», представляют собой ценнейшие источники по истории и вероучению «сообщественников» московского Преображенского богаделенного дома, требующие всестороннего изучения и научной публикации. Полемические сочинения Ковылина выявлены и атрибутированы частично. Н.И.Попов опубликовал: 1-й чин оглашения «входящих в православную веру» , «Статьи примирительные, поданные для подписания филипповскому наставнику Алексею Яковлеву (Балчужному)», 1780 г. , «Рассмотрение, кто от сотворенной твари паче всех согреши, на небеси и на земли» , 1808 г. Ряд сочинений Ковылина обнаружил и издал А.И.Мальцев: Письмо Луке Терентьевичу в Саратов от 29 апр. 1808 г.; Письмо Петру Федоровичу в Поморье от 23 февр. 1777 г.; «Поданные вопросы Ильею Алексеевым в Москве тому же Алексею Яковлечу, что на Балчюге, в лето 7290» . Сообщение, что «весьма мудрые» поучения К. были напечатаны в Лейпциге в 1846 г. на немецком языке представляется сомнительным .

Несмотря на постоянное ужесточение условий активная деятельность и её новаторский характер у последователей Преображенского богаделенного дома не ослабевали. В 1835 г. братья Ефим и Иван Гучковы затеяли новое, очень важное и насущное дело – открытие школы для детей, выпускники которой в будущем должны были обеспечить развитие российской промышленности, требующей все больше умелых и подготовленных рук. Трудная история становления этого учебного заведения, созданного на средства братьев Гучковых, отражена в переписке с 1845 по 1849 г. Канцелярии московского генерал-губернатора. Десять лет спустя вопрос о школе вызвал интерес у Министра внутренних дел, обратившегося за разъяснением к московскому генерал-губернатору: «Дошло до моего сведения, что дозволено принять 110 мальчиков из числа бедных цеховых ремесленников и мещан. Приняли уже 82, все православного исповедания. Сами Гучковы принадлежат к беспоповской секте, признанной вредною, а отец их Федор Гучков состоит попечителем раскольничьего Преображенского дома. И не прикрываются ли личной благотворительностью для распространения раскола» . В ответ было доложено, что «купцами Гучковыми на фабрике основана школа для обучения малолетних на основании 4 пункта утвержденного свыше предложения министра финансов от 24.IХ.1835 г., коим разрешено фабрикантам учреждать на самих фабриках небольшие школы или уроки» . Следовательно, открытие учебного заведения Гучковыми шло прямо в русле тех начинаний, которые разделял и поддерживал и государь, и министерства. Тем не менее, продолжались проверки с целью выяснить не имеют ли почетные граждане Гучковы на призираемых ими мальчиков вредного влияния своим сектаторским заблуждением, и не прикрывают ли они личиною благотворительности видов своих распространения раскола. «личного адъютанта (московского генерал-губернатора) полковника Лузина от 25.01.1846 г. за № 831: «Постоянно, с большой подробностью обозревая фабрики и другие заведения в Москве, я в необходимости нашелся обратить особенное внимание на учебное заведение на 110 мальчиков безграмотных сирот, детей мещан и ремесленников, учрежденное и единственно только существующее во всей России при фабрике двух братьев мануфактур-советников Гучковых, как заведение, содержимое на иждивении их по своей удовлетворительности, превосходящее ожидания и по своей благотворительной цели, заслужившее общее одобрение. Заведение это, как объяснили мне Гучковы, учреждено ими по указанию Московской Гражданской палаты и имело основание сострадание к бедным сиротам и целью призреть их и доставить им все способы приобрести необходимые по их званию познания. Дети, воспитывающиеся в этом заведении, удаленные от праздности и пороков, получив элементарные познания даже в науке, сделав особенные успехи в изучении Закона Божьего и приучившиеся по способностям к разным ремеслам, составляя счастье своих семейств, делаются полезными для общества. Это заведение обозревалось гражданским губернским председателем Мануфактурного и коммерческого совета бароном Мейендорфом и членами Сиротского суда. В обследовании сообщалось, что мальчики помещены в отдельном корпусе, снабжены зимнею и летнею хорошей одеждою. Дядьки и учителя состоят в учении господствующей Церкви. Наставляет учеников священник, бывают по праздникам у обедни с дядьками» .

Давление со стороны власти и обеспокоенность гонениями на кладбище вынуждают Гучковых в декабре 1853 г. перейти в единоверие и даже участвовать в устроении Никольского единоверческого монастыря, к которому переходит часть территории, строений и святынь Преображенской обители.

Новый этап в жизни Преображенской обители наступил в начале ХХ в. в связи с открытием вероисповедных свобод. Своеобразной энциклопедией этого периода представляются значительные по объему летописи общины, ныне хранящиеся в НИОР РГБ в фонде Егора Егоровича Егорова, чрезвычайно насыщенные по содержанию. Имя одного из видных последователей Преображенской обители стало символом подвижничества и изгнанничества не только среди старопоморцев, но и со временем для всего старообрядчества. Об этом свидетельствует написанный неизвестным староверческим автором духовный стих на изгнание Федора Гучкова – «Стих узника», разошедшийся в сотнях списков и известный до сих пор во многих общинах: «Поздно, поздно вечерами, как утихнет весь народ и осыплется звездами необъятный неба свод. Тут в безмолвии глубоком и в унылой тишине, в заключении жестоком запертой наедине, узник тяжко воздыхает за полночь, сидя без сна, песнь прощальну напевает у тюремного окна…». Более всего изгнанника волнует судьба оставленной святыни: «Но остался сад прекрасный, где бывало я гулял, лишь по нем в грусти ужасной, как бы сад тот не повял. Вечный буду я изгнанник, во чужой земле пришлец, один без покрова странник, для родных живой мертвец. С кем рассеять мысль унылу? Ни кого там не найдешь, и со уныния в могилу прежде времени сойдешь» . Прекрасный сад – это метафора Преображенской обители, годами созидаемой, любовно украшаемой и безвозвратно утраченной. Будем же надеяться и прилагать усилия к её возрождению.

1. Три века. Россия от Смуты до настоящего времени. ХVII век. Вторая половина. С. 5–38; Мельгунов С.П. Москва и Старая вера. М., 1917. С. 3–7.
2. Богаделенный дом в Коломне был устроен на средства Ивана Федотова по образцу московского на Преображенском кладбище. Это было известно следствию, разыскивающему И.Федотова как сподвижника С.С.Гнусина, а также в связи с тем, что петербургская комиссия по Волкову кладбищу ошибочно установила, что « книги с картинками о браках и о царях, помазанниках Божьих, доставлял в Петербург Иван Федотов, скрывавшийся в разных местах, проживая в Коломне, где он в тамошней моленной был хозяин, но большей частью находился в Москве и ныне (середина 1822 г. – Е.А.) проживает в доме Стукачева на Преображенке. ЦГА г. Москвы. Ф. 16. Оп. 31. Д. 45. Л. 6об.
3. Игнатова (Котрелёва) Т.В. Московские иконописцы-федосеевцы конца ХVIII – первой половины ХХ века. Материалы для словаря //Старообрядчество в России ХVII–ХХ века. Вып. 5. С. 354–388.
4. Агеева Е.А. Из неопубликованного рукописного наследия изографов Фроловых //Русские старообрядцы: язык, культура, история: Сборник статей к ХV Международному съезду славистов /Отв. ред. Л.Л.Касаткин. М., 2013. С. 524–539.
5. РГАДА. Ф. 196. Оп. 1. Д. 987. Л. 2об.
6. Эти Правила известны в историографии только по публикации: Материалы для истории беспоповских согласий в Москве, собранные Николаем Поповым //ЧОИДР. М., 1869. Кн. 2. С. 166–169; Список РГАДА. Ф. 196. Оп. 1. № 987 вводится впервые. В.Г.Дружинин и А.И.Мальцев, называющие памятник «Соборное постановление Стародубских федосеевцев, сторонников Я.В.Холина, от 21–22 мая 1812 (7320) г.», указывают его со ссылкой только на данную публикацию. См.: Дружинин В.Г. Писания русских старообрядцев. СПб., 1912. С. 447, № 776; Мальцев А.И. Старообрядческие беспоповские согласия… С. 564, № 362.
7. Подмазов А. Рижская Гребенщиковская старообрядческая община. Староверие Балтии и Польши. Краткий исторический и биографический словарь. AIDAI, 2005. С. 330.
8. РГАДА. Ф. 196. Оп. 1. Д. 1004. Л. 188–191.
9. Там же. Д. 988. Ссылки на листы документов приводятся в тексте.
10. [ ] – добавлено на поле.
11. Первым подписался их составитель известный деятель староверия Яков Васильевич Холин, о котором Павел Любопытный сообщает: «родился в 1753 г., умер 1820 г., жил 67 лет. Московский купец и славный учитель федосианской церкви в Петрополе и Риге, служе церкве своей 35 лет, старейшина и монах Стародубского монастыря, восшедший на первую степень просвещения; муж благочестив, хороших талантов и твердой памяти, услаждающий церковь свою пением долговременно; отличный писатель о церковный догматах, благоустройстве и защите своей церкви против ея врагов. …Петербург, Москва, Рига и прочие страны благочестивых за его отличия всегда давали ему степень высокого достоинства и увенчали его лаврами похвал. Его кротость, любовное обращение к ближним. Незлобие и чистота сердца украшали все пути его деяния и прославляли во всех благочестивых сердцах». Историограф называет 25 его сочинений и в том числе под № 19 «удобный, легкий и прекрасный образ изображенных статей церковного совета для благоустройства истины староверческих церквей, утвержденных правилами святых отец». Словарь и Каталог, или Библиотека. С. 111–114.
12. РГАДА. Ф. 196. Оп. 1. Д. 1004. Л. 148–149об.
13. Вескинский А. Раскол в Западнорусском крае //Вестник Западной России. Вильна,1865. Т. 3. С. 295–296.
14. Там же. С. 296.
15. Гарелин Я.П. Город Иваново-Вознесенск или бывшее село Иваново и Вознесенский Посад. Иваново, 2001. Ч. 1. С. 165–167 (репринт. воспр. изд. 1884 г.).
16. РГАЛИ. Ф. 275. Оп. 1.Ед. хр. 399. Л. 1–2.
17. История Преображенского кладбища //Сборник правительственный сведений о расколе. Лондон, 1860; Сборник правительственных сведений о раскольниках, составленных В.Кельсиевым. Лондон, 1860.
18. Красный устав. Б.м., б.г. Л. 284–284об.
19. Красный устав. Л. 350.
20. Сборник для истории старообрядчества, издаваемый Н.Поповым. М., 1864. Т. 1. Вып. 2. С. 83–101.
21. Материалы для истории беспоповщинских согласий в Москве. 1870. С. 38–42.
22. Там же. С. 70–88.
23. Мальцев А.И. Старообрядческие беспоповские согласия в ХVIII–ХIХ в. Новосибирск, 2006. С. 513.
24. Быковский И.К. Преображенский приход старообрядев-федосеевцев старопоморского благочестия в Москве. М., 1907. С. 19.
25. ЦГА г. Москвы. Ф. 16. Оп. 35.Д. 62. Л. 4.
26. Там же.
27. ЦГА г. Москвы. Ф. 16. Оп. 35. Д. 62. Л. 10–11.
28. См.: Сборник духовных стихов. М., 1916. № 17; Песни русских сектантов-мистиков: Сборник, составленный Т.С.Рождественским и М.И.Успенским //Записки русского географического общества. Т. ХХХV. СПб., 1912. № 139; Верхокамское собрание Научной библиотеки МГУ. № 626[3]. Л. 17, № 1541[2]. Л. 1; Стих невольника //«Лествица» – Старообрядцы-филипповцы Удмуртии. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.lestvitza.ru, свободный.
29. Цитируемый список стиха находится в Сборнике духовных стихов, обнаруженный в августе 2013 г. в Причудье (Эстония). Хранится в частном собрании г. Калласте.