В обширный список губерний, федосеевские общины которых состояли в тесном общении с Преображенским кладбищем, вошла и Саратовская. Многочисленным здесь было и Поморское согласие. Уже в конце XVIII – начале XIX в Саратове существовали поморские часовни-моленные: старопоморская арсеньевская, волковская новоженов, волковская (песковская) федосеевская, кабановская федосеевская.
Около 1812 года саратовский купец-поморец Иван Васильев Волков женился на дочери воронежца Феодора Козлова. По возвращении в Саратов он устроил в своем доме на Валовой улице моленную, наставником в которой стал его тесть. Вместе они принялись за проповедь старой веры, и вскоре на месте домашней моленной пришлось построить обширную каменную часовню (волковскую). Иван Васильевич Волков был бессменным попечителем моленной, а затем попечителем стал Иван Дмитриевич Волков. 2 июня 1854 года моленная была опечатана. Из описи запечатанной молельни видно, что в ней было найдено: древних церковных книг печатных — 33, рукописных — 17, образов, писанных на досках -112, 2 хоругви, свещ и огарков 5 пудов 12 фунтов, 100 подручников, 50 лестовок. В списке, хранившемся при часовне, числилось 170 семейств в количестве 839 душ.
По временам в Саратов приезжали видные деятели старообрядчества из других городов и нередко оставались здесь на жительство. К числу таковых принадлежал купец-дворянин Иван Артемьевич Волков-Песковский, прибывший в Саратов из Калуги. Своими знаниями, организаторским талантом и уменьем вести общественные дела, Песковский обратил на себя внимание саратовцев и вскоре был избран городским головой. Современник, хотя и не сторонник его по религиозным убеждениям, дает о Песковском следующий отзыв:
«Купец, дворянин и кавалер ордена св. Анны, Волков-Песковский был главной опорой для саратовских поморцев. Он долго служил со славой в должности саратовского городского головы, был украшен многочисленными медалями и пользовался расположением местных властей».
На его дворе по ул. Часовенной, напротив старого гостинного двора, еще в 1775 г. отцом его была построена моленная, теперь же Песковский построил новую обширную, в виде 2х-этажного каменного дома. Здание строилось, по описанию современников, специально для моленной: восточная стена не имела окон, а этажи никогда не были разделены полом. Вся восточная стена до потолка была занята 5-ярусным иконостасом. К северной и южной стенам приделаны деревянные клиросы, у западной стены для помещения женщин — антресоли, или хоры, под которыми две комнаты: одна назначалась для женщин, другая была передней. При часовне, как сообщал граф Стенбок, «жило до 50 баб и девок, совершавших богослужение и распространявших раскол»…
Строительство поморских часовен шло почти одновременно в нескольких местах. Помимо Песковской (федосеевской), возникла еще молельня, построенная Степаном Яковлевичем Кабановым-Никитиным по Сергиевской улице. Часовня была построена в 1811 г., с разрешения губернатора Панчулидзева, при ней жило свыше 20 человек обитателей. От глаз постороннего наблюдателя часовня была скрыта обширным садом, обнесенным высоким тыном («тын» — деревянная ограда без просветов, составленная из вертикальных кольев, бревен или жердей).
По описи, сохранившейся при делах губернского правления, видно, что часовня была деревянная, построенная на каменном фундаменте; в длину она была 5 сажень 2 аршина, в ширину 4 сажени, в вышину 1 сажень 2 аршина. По восточной стене внутри устроен иконостас, по сторонам — два клироса и отделение для женщин. Настоятелем общины был Афанасий Антонов, которому в 1834 году был 81 год. Другим наставником был Гавриил Васильев, считавшийся распространителем поморства в с. Самодуровке Хвалынского уезда.
Строитель молельни Кабанов считался опасным совратителем новообрядцев в поморство и за ним считалось немало таковых дел. Особенно скандальное «дело» вышло на этой почве в 1837 г. В интересах «вящщего» уловления старообрядцев в «православие» епископ Иаков учредил в Саратове «общество благочестивых» из лиц, наиболее преданных господствующей церкви. Желая особенно выслужиться пред его преосвященством, некоторые члены общества устраивали ловушки для старообрядцев, притворно соглашаясь перейти в старообрядчество. Одной из самых ревностных была камышинская мещанка Елена Серебрякова. Испытанная в этих делах, Серебрякова устроила «ловушку» и Кабанову. Отмечая «подвиг» Серебряковой, Иаков в донесении своем Синоду излагает и сам факт:
«Последняя (т.е. Серебрякова) была многократно склоняема саратовскими поморцами перейти в их «ересь» и окреститься по их обычаю; притворно согласившись на сие, она донесла о том мне. При содействии полиции поморцы захвачены совершенно приготовившимися к произведению над Серебряковой обряд перекрещивания, участников было много».
Ввиду этого Иаков ходатайствовал о награждении Серебряковой за изъясненное открытие 100 рублями, и Синод 28 февраля 1838 г. уважил это ходатайство. Всех же «раскольников накрыли и забрали». В 1845 году волковская и кабановская часовни были закрыты.
В 1913 г. купец Г.М. Любимов приобрел дворовое место на улице Цыганской, рядом с домом иконописца Луки Кирилловича Мордвинкина, и выхлопотал разрешение на постройку нового молитвенного дома, который открылся в 1914 году. Наставником Саратовских федосеевцев стал Иван Иванович Пузенков.
«Уставщиков нет, а на обоих клиросах поют девицы. Купцы (из числа прихожан Успенской Церкви): Медведев (каретник), Любимов (торгует полотняным товаром), Селиванов (торгует обувью). Других прихожан — 967».
В 1924 г. в храме Успения Пресвятой Богородицы проходил Саратовский Собор Старообрядцев Старо-Поморского согласия. На Соборе «мирян и от клира и разных мест с правом совещательного голоса» было свыше ста человек, в качестве гостей присутствовали представители иных старообрядческих согласий.
Созыв настоящего собора был вызван появлением усиленного движения среди единоверных нам христиан, в сторону оказания снисхождения, к так называемым «половинкам» и «новоженам». Первых почти всюду стали принимать на общую молитву без ограничений, а вторых некоторые отцы духовные только на исповедь – престарелых, а некоторые и на общую молитву, сначала только в домах, а потом и в молитвенных собраниях. Помянутые снисхождения были предметом нападок со стороны наиболее строгих отцов, следствием чего происходили неудовольствия, укоры и оправдания. Такое неспокойное брожение вызвало необходимость соборного обсуждения создавшегося положения. По просьбе многих отцов и попечителей – совет Саратовского коллектива и созвал настоящий собор в Саратове.
Собор занявшись рассмотрением поставленного вопроса о новоженах, в начале своих работ выяснил отношения предков – т.е. прежде нас бывших духовных отцов – к новоженам, начиная с уложения Новгородских соборов 1692 и 1694 годов, продолжая Польским 1752 г., Петербургским 1791 г. и 1809 годов, Московского 1810 и 1883 и других, а также мнения отдельных отцов, записанные в книги «Отеческие завещания» гл. 50, л.68 об., гл. 6, л. 3, гл. 11, л. 105. Книга «Отечник» гл. 13, л. 365 и гл. 18, л. 482 и в Красном Уставе во многих местах.
Таковые строгие постановления наших предков были совершенно не удобоисполнимы, и с давних времен очень и очень многими отцами уже нарушались, так все виды снисхождений были, так сказать, укреплены временем и многими не выполнялось, даже тотчас же, по постановлении, оставались без снисхождения долгое время лишь «исповедь» и «общая молитва» и здесь в Москве в бытность страдальца за веру Христову отца Егора Гавриловича принимали «новоженов» в Москве на Преображенском кладбище на исповедь. Так продолжалось до смерти отца Егора Гавриловича, а после него отец Александр Федорович снова запретил принимать таковых на исповедь, хотя и не видится, в том Красном Уставе (ч. 1 гл. 57), чтобы отцу Егору Гавриловичу было за снисхождение какое-либо наказание.
Разбираясь в вышеизложенном Собор, заслушав доклад Саратовского совета и доклад представленный от Т.С. Тулупова и по многом обсуждении, выслушав много разных канонов и правил св. соборов и и свв. отец и исторических доводов единогласно определил:
«Совершенно не уничижая и не охуляя постановлений наших предков, бывших по временам, действовавших под влиянием обстоятельств — настоящим определяем: строгие правила о «новоженах» — духовным отцам не вменять в обязательное руководство, а по рассмотрении их к тем «новоженам» кои будут жить вполне по христиански — оказывать снисхождение, согласуя каждый раз в отдельных случаях с правилами Церкви Христовой и постановлениями святых отец.
Таким образом, Саратовский собор освободил духовных отцов от наказания за невыполнение постановлений предков и указал им каким образом в будущем руководствоваться в отношении к «новоженам». На Собор было прислано письмо от «служителей Церкви Божией Московско-Преображенской обители» духовных отцов: Стефана Образцова, Михаила Спиридонова, Василия Григорьева:
«Письмо Ваше от 25 декабря 1923 года мы получили, в котором вопрошаете и желаете узнать о том, достоверно ли, что у нас в Москве на Преображенском кладбище приняты нами на общее церковное моление некоторые из поженимых. И пишите, что если действительно приняты, то почему сделали такое снисхождение или нашли что от Божественного Писания, на то свидетельство, или по какому усмотрению, и какого возраста приняты и с какою епитемиею.
Исполняя Вашу просьбу дать Вам на все вышесказанное ответ, и объяснение сообщаем Вам, что действительно некоторыя и несколько лиц из них в настоящее время нами приняты на общее церковное моление по нашему усмотрению, которые по возрасту и жизни более заслуживают усмотрительного снисхождения. А по какому усмотрению и снисхождению, то это состоит в следующем: Христианство ослабевает и оскудевает, стороны коих на богоотступство, коих на разныя соблазны и прелести без чувства, иных на разные еретические заблуждения.
Храмы Божия пусты, еле-еле кто придет и то едва с признаками религиозной жизни. И из сих последних кои из поженивых престарелых лет, находясь в отлучении церковном чувствуют себя в угнетенном положении и даже в опасном, дабы не быть застигнутым внезапно смертию или днем страшного второго пришествия Христова, и следовательно быть отмеченными и в будущем веке. Приходят в изнеможение и отчаяние над такой угрозою. А некоторые по молодушию, в изнеможении духа уклоняются к исканию облегчения своему духу в посторонния религиозные общества».
Однако, уже в 1930 году президиум Нижнее-Волжского Крайисполкома Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов постановил: «группа верующих не выполнила условия договора, так как не произвела необходимого ремонта здания, — договор с группой верующих старообрядцев старо-поморского согласия расторгнуть, молитвенный дом ликвидировать и здание передать для использования под цели дошкольного воспитания культурно-бытовой кооперации»…
…Позднее, в 1990-ые гг., после распада федосеевского общества в г. Саратове, когда часть федосеевцев объединилась с поморцами, а часть стали молиться по домам, за отобранную властями Успенскую Церковь Саратовские поморцы активно боролись, однако суд встал на сторону частного лица — нового владельца Церковного здания.
Известными и активными деятелями Саратовской поморской общины были Т.А. Худошин, В.З. Яксанов, здесь издавался журнал «Щит Веры», работало издательство. На Первом Всероссийском Соборе (1909г.) был поставлен вопрос о создании ряда церковных школ в Российской Империи. Одна из первых старообрядческих школ-училищ была создана в городе Саратове — центре старообрядцев-безпоповцев разных согласий. 5 сентября 1910 года открылись двери в Поморское училище для детей из старообрядческих семей. При открытии училища в нем было два отделения с 93 учащимися, спустя год насчитывалось уже 190 учащихся.
Всего было четыре учителя по общеобразовательным предметам, вероучитель и учитель пения, т.е. всего шесть учителей. Василий Захарович Яксанов первое время, да и в последствии до 1916 года, т.е. до самого момента своего ухода из училища по причине болезни, был учителем по общеобразовательным предметам, вероучителем, однако не оставлял своего руководства школой. Терентий Акимович Худошин, уже при жизни знаменитый деятель Церкви, начетчик, смог за короткое время составить пособие для учеников по духовным и богослужебным вопросам, которое выдержало многократное переиздание в Прибалтике. Благодаря этим двум виднейшим деятелям Церкви училище процветало.
И только во время событий 1917 года школа уходит на второй план, а позже и вовсе закрывается. Однако сотни выпускников первого выпуска остались и составили ту самую основу причетников и вероучителей, которые и смогли перенести на себе тягость первых десятков лет советской власти и смогли сохранить традиции и культуру старообрядцев.
В настоящее время Саратовская Поморская община духовно окормляет 5 областных общин: в с. Ключи, с. Корсаковка, с. Белогорное, г. Пугачеве, г. Петровске. Организованы регулярные поездки в эти общины для требоисполнений, общинам оказывается материальная и финансовая помощь. В Саратовской поморской общине работает Воскресная школа, сайт «Староверы-поморцы», 15 лет выходит ежегодный духовно-просветительский журнал «Старая Вера», в общине организована социальная работа, помощь нищим и заключенным, проводятся благотворительные ярмарки, работает летний христианский лагерь недалеко от р. Медведица.
В ближайших перспективах развития общины — проведение конференции, посвященной 400-летию протопопа Аввакума и фотовыставки, реконструкция и расширение храмового здания, которое с трудом вмещает всех прихожан, развитие внутреннего туризма по старообрядческой тематике (туры выходного дня) и многое другое.
