В 2021 году исполнилось 110 лет со дня рождения о. Киприана Николаевича Кукушкина (1911 – 1990) – наставника Куйбышевской поморской общины, члена Духовной комиссии при Высшем Старообрядческом Совете в Литве и РС ДПЦ.
Киприан Николаевич родился 31 августа 1911 г. в с. Канадей Симбирской губ. в семье глубоковерующих христиан-поморцев. Крещен был во младенчестве наставником Ефимом Кузьмичем Романовым. С юных лет он начал изучать Священное Писание и практическое служение, посещая богослужения местных староверов – поморцев в с. Пановка.
В молодости Киприан Николаевич полюбил девушку-никонианку, но отец Николай Абрамович категорически запретил такой брак и выбрал из христиан с. Пановки Феклу Ивановну, которая и стала его единственной и законной супругой.
Киприан Николаевич был участником Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг. Награжден орденами и медалями. После войны проживал в г. Куйбышеве, работал на производстве, был высококвалифицированным слесарем, активно участвовал в жизни Куйбышевской общины.
После смерти жены он поселяется при молитвенном доме, полностью посвятив свою жизнь служению Господу.
В 1969 году был избран и при полном собрании верующих благословлен на наставническое служение духовным отцом Василием Григорьевичем Болтаевым при наставниках: Н. Ф. Рузанове, И. З. Романове и Ф. И. Вяткине.
Немало личного труда Киприан Николаевич вложил в приобретение и благоустройство молитвенных домов. При нем в молитвенном доме Самарской общины служились повседневные службы, на которых получили хорошее практическое образование многие клирошане. Он проявил широкую деятельность по объединению двух разрозненных самарских общин. Участвовал в работе старообрядческих соборов в Вильнюсе в 1974 и 1988 гг. На последнем был избран в члены Духовной комиссии.
Малоизвестный факт из духовной жизни Киприана Николаевича – он носил на груди три больших медных иконы. По староверческой традиции так иконы не носят, но он их носил как вериги, даже гайтан от них врос у него в шею.
Все свободное время Киприан Николаевич проводил в работе с книгами. Делал выписки из Писания и правил святых отцов церкви на различные темы, составлял душеполезные и нравоучительные речи, собственноручно печатая их на портативной машинке. Сегодня это богатейшее наследие, в котором можно найти много полезного на все случаи церковной христианской жизни, составляет т. н. архив К. Н. Кукушкина.
Отец Киприан пользовался большим авторитетом среди наставников и верующих Куйбышевской области и других областей как достойный пастырь поморской Церкви. Имел духовных чад по Куйбышевской, Ульяновской, Саратовской и другим областям.
Киприан Николаевич скончался 6 июня 1990 г. Служба погребения состоялась в храме Куйбышевской общины, ее возглавил наставник Колесов Л. А. (г. Саратов) при участии наставников Хохлова В. В., Болтаева А. В. и большом стечении верующих из разных городов. День ангела 2 октября на память священномученика Киприана.
Интересны воспоминания об о. Киприане его духовной дочери Марии Швецовой.
Повествование 1-е.
Начинаю свой рассказ о дорогом моем отче. Когда я приехала первый раз к Киприану Николаевичу, мы стали знакомиться, я сказала, что меня зовут Мария (ударение на и), а он улыбнулся и сказал, что такого имени нет. Я удивилась: «Как?». А он сказал, что у нас была одна Мария это Богородица, а ты Мария (ударение на а). Отче никогда не мылся (по крайней мере сколько я его знала), но он был чистый и не было от него запаха старческого. Когда садились есть, он за столом почти всегда рассказывал о Боге и о святых. Он очень мало ел, и иногда приходилось его уговаривать, чтобы он хоть немного поел. Жил он в моленной, много труда вложил в этот дом. Опускал пол, чтобы можно было повесить паникадило. На доме не было креста, но однажды ему приснился сон, после которого он прикрепил крест. С виду вроде бы частный дом, а внутри его стараниями был настоящий храм. Там такая была благодать, что когда я заходила туда, у меня замирало сердце. На службе он стоял как вкопанный. Говорил, что перейти с места на место это грех. Бывало больной с температурой, а все равно вел службу. Вот поставят ему табурет, уговорят его присесть (что было сложно сделать), он чуть-чуть присядет и скорее встаёт. Вообще для него это была не работа (как иногда сейчас приходится наблюдать), а образ жизни.
Каждый день в 5 утра начинали молиться и до 8 утра. К 8-ми собирались люди и начинали молиться панихиды. Часам к 12 обедали. Потом занимались делами и после небольшого отдыха в15 часов опять молились. Потом ужин, а после него душеспасительные беседы. Киприан Николаевич очень много знал и нам рассказывал. Иногда пели его любимую песню «Гора Афон, гора святая». Примерно так складывался наш день. Но бывало и так, что приходилось откладывать моление из-за каких-то накопившихся дел. Очень много ему приходилось отвечать на письма. Кто-то спрашивал совета, кто-то помощи просил. Никому никогда не отказывал.
В 1989 г. мы всей семьёй приехали на исповедь, а нас встретила одна Мария Игнатьевна (она жила при храме, убиралась, готовила). Киприана Николаевича срочно вызвали к больному. Шел сильный дождь, и он пришел (тогда редко кто приезжал на машине за ним, все своим ходом) в первом часу ночи, а в 5 часов утра мы уже все молились.
Как-то Мария Игнатьевна отпросилась на один вечер домой, и мы остались с Киприаном Николаевичем одни. Вечером стали молиться. Читать тогда я по-старославянски не умела. Киприан Николаевич показывал мне что надо читать и я «читала». Как я читала? Но он не сделал мне ни одного замечания и даже виду не подал. А когда мы помолились, он повернулся ко мне, улыбнулся и сказал: «Ну вот, Манечка, мы с тобой с Богом поговорили». А потом, я думаю, он помолился за меня. Он за всех молился, кого Господь приводил к нему.
Когда я получила телеграмму о его кончине, то первая мысль у меня была о том, что я столько приезжала и жила там и не научилась читать. Потом я просила одного, другого научить меня читать погласицей, но то у людей времени не было, то у меня ничего не получается. С мамой молимся, она читает, а я не могу и повторить. Так и уехала домой ни с чем. Дома стала читать псалтырь и в какой-то момент даже вздрогнула от испуга, потому что начала читать погласицей. Это святые молитвы Киприана Николаевича мне помогли. О том, что он был не простым человеком мне многие рассказывали, и я не раз убеждалась в этом. В тот раз, когда мы с ним помолились, и я потом возвращалась домой, со мной произошло что-то такое, что тяжело описать словами. Когда я вышла из моленной и шла по городу, то у меня было такое чувство, что я откуда-то свалилась на эту землю, что людей я вижу первый раз. И мне неприятно смотреть как все суетятся, а то и ругаться начнут. Мне все не нравилось и хотелось спрятаться ото всех. Но потом, когда я приехала домой и сама окунулась в эту суету, все прошло. Что это было? Я думаю, что Господь таким образом мне показал, что я была в святом месте и молилась с великим подвижником. А на исповеди он задавал такие вопросы, что создавалось такое впечатление, что он все о тебе знает. Я потом маму спрашивала: «Ну откуда он это знает?
Я сама уже об этом забыла».
Повествование 2-е.
Общаясь с Киприаном Николаевичем, невозможно было не заразиться его верой. Моя мама ещё не знала о его кончине, но именно в этот день она твердо решила не есть мясо. Тетка моя рассказывала, что как-то приехала она в Куйбышев к Киприану Николаевичу. В городе стояла жара, давно не было дождя, но когда она перешла дорогу и зашла в частный сектор, где стоял моленный дом, там шел дождь. Она быстро пошла к калитке, и когда открыла ее, во дворе стоял Киприан Николаевич и молился Илие пророку. У них был небольшой участок, где они выращивали овощи и всех угощали. Посадили они как-то помидоры да каждую лунку перекрестили с молитвой, а под утро мороз, и у соседей рассада пропала, а у них нет. Как-то при мне у них работали два мастера, что-то делали с газовым котлом. Киприан Николаевич засучил рукава и стал работать вместе с ними. А потом я услышала как они разговаривали: «Вот что значит верующий человек, не кричит, не командует, а взялся ещё и помогает».
Он был кротким и смиренным человеком, но что касалось веры — очень строгий и в первую очередь к самому себе. Как-то он мне говорил, что надо молиться все службы и правило обязательно, а крестный стоит рядом и говорит: «Ну, вы же работаете, можете что-то и пропустить». Так Киприан Николаевич на него чуть-ли не прикрикнул, чтоб он замолчал. Вот один раз видела, как он рассердился. Ну да нам только скажи, что можно пропустить, мы и совсем перестанем молиться. После исповеди он взрослым давал минимум по пять правил, а у меня дети ещё маленькие были — получали по два правила. Мария Игнатьевна рассказывала, что когда она была ещё молодая (они молились в другой моленной), она перед службой в раздевалке спела частушку, а Киприан Николаевич услышал и сказал: «Вот когда отмолишься правило, тогда и придёшь в храм». При мне две женщины пришли и начали уговаривать его, чтоб он окрестил внука тайком пока невестка уехала. Невестка работала учительницей и была против крещения. Он отказался. Сказал: «Вот я сейчас окрещу его, а она приедет и выбросит крест, тогда Киприяшка (провел по шее) получит. Надо разговаривать с ней убеждать ее». Я не знаю, чем закончилась эта история, но думаю, что хорошо. Он за всех молился и всем помогал.
У нас на клиросе есть женщина, она раньше была никонианкой. Вышла замуж за старовера и свекровь ее начала уговаривать, чтобы она окрестилась в нашу веру. Ее смущало то, что храм в частном доме. Киприан Николаевич предложил ей тогда поговорить со своим священником, а сам, я уверена, помолился за нее. Она пришла к себе и говорит: «Меня свекровь уговаривает окрестился в старую веру, а я боюсь вдруг это секта». Священник ей ответил: «Не бойся, это хорошая вера, и даже я тебе советую окреститься». Эта женщина с такой любовью отзывается о Киприане Николаевиче и очень ему благодарна. У нее четверо детей и все молятся.
Очень много голубей прилетали к ним. Мы их кормили. И что интересно, после его кончины их уже не было. Рассказывали много про Марью-черноризицу. Как проезжала она к ним с синяками. Муж бил, чтобы не молилась. Потом Киприан Николаевич благословил ее уйти в монастырь. Добрейшая душа отче приютил перед кончиной у себя лютого врага, который стал не нужен ни родственникам ни своим «идейным вдохновителями» в борьбе против него. Ему говорили: «Что ты делаешь?». И хотели его выгнать. Надо было конечно беречь его, а он его успокаивал: «Не волнуйся, я тебя в обиду не дам». Надо ли писать об этих людях, которые угробили его, сократив его жизнь? Скольким людям он мог бы помочь. Говорят, что надо жить так, чтоб мир радовался, а ты один плакал, а когда умираешь, то весь мир бы плакал, а ты радовался. Слово в слово про жизнь Киприана Николаевича.
Подготовил Павел ПОЛОВИНКИН, г. Самара
