Портрет Анны Васильевны Мараевой 1880 х гг.
05 Окт
Люди, Поморский Север, Статьи

В.А. Любартович «Знаменательный юбилей (к 175 летию со дня рождения Анны Васильевны Мараевой)»

Портрет Анны Васильевны Мараевой 1880 х гг.

Портрет Анны Васильевны Мараевой 1880 х гг.

В январе этого года исполнилось 175 лет со дня рождения  выдающейся деятельницы старообрядческого федосеевского согласия, хранительницы древнего духовного наследия староверия АННЫ ВАСИЛЬЕВНЫ МАРАЕВОЙ( 1845 -1928). Серпуховская первой гильдии купчиха, потомственная почетная гражданка А.В. Мараева тридцать пять лет бессменно руководила огромным семейным делом — текстильным производством на ткацкой и ситценабивной фабриках в Серпухове. Десятую часть своих доходов благочестивая семья Мараевых предназначала для содержания Преображенского богаделенного дома, много тратила на поддержку благотворительных учреждений для серпуховцев и своих единоверцев — старообрядцев.

Отрадно, что ее земляки не забыли о юбилее Анны Васильевны, ознаменовав это событие двумя акциями : утверждением проекта ее бронзового памятника и выпуском книги — альбома «АННА МАРАЕВА. ЖИЗНЬ И ВЕРА».

 *                                  *                                      *

Решением  комиссии администрации города Серпухова местом расположения памятника А.В. Мараевой была выбрана площадка на улице Чехова, перед фасадом ее бывшего дома, ныне занимаемого Серпуховском историко — художественным музеем. Монумент будет воздвигнут и вблизи от здания Покровского храма старообрядцев- федосеевцев, выстроенного А.В. Мараевой в 1912 году и ныне входящего в состав музейного комплекса.

Членами жюри творческого конкурса на создание монументального скульптурного изображения высотой 2,4 метра , из шести представленных вариантов был выбран эскиз  Александра Свиязова.  По замыслу автора Анна Васильевна должна быть представлена в виде стройной фигуры в полный рост деловой женщины светского облика. Взяв за основу фотографии из семейного альбома Мараевых, А. Свиязов изобразил ее с непокрытой головой, в глухом корсетном платье для визитов. В  опущенной правой руке Анна Васильевна держит то ли молитвенник, то ли записную книжку. Всякий намек на ее принадлежность к староверам в скульптуре исключен, что, на мой взгляд ,вызывает недоумение. Кстати, в  заседании жюри представители старообрядческой общественности участия не принимали.

Анна Васильевна Мараева чествуется городом за выдающиеся заслуги в развитии текстильной промышленности Серпухова, за создание тысяч рабочих мест. Но немаловажными были ее деяния в сохранении древнего благочестия  и культурного наследия, и, первую очередь,  старообрядчества : икон, рукописей, старопечатных книг, предметов прикладного искусства.

Мараева, как и всякая замужняя или вдовая женщина, чтущая строгие бытовые обычаи старопоморского согласия, не могла появиться в публичном пространстве , вне дома, простоволосой, с непокрытой повойником с платком головой. Допускаю, что для делового или семейного обихода ею были заказаны фотографии с гладкой прической, в модной одежде того времени. Но был бы невозможным ее «выход на люди» в облике горожанки без платка или, хотя бы без вдовьей повязки или наколки на голове. Некрасивая, неуместно — угрюмая моложавость ее облика, с пучком волос на затылке в эскизе головы,   на мой взгляд,  даже исказила  спокойную миловидность Анны Мараевой на фотографиях молодых лет.
Ведь есть превосходный фотопортрет А.В. Мараевой с умиротворённым взглядом женщины средних лет, с темной повязкой на  волосах, в скромной одежде . Не понимаю, почему участники конкурса не приняли его за основу эскиза при работе над скульптурой головы?

Не знаю, рассматривался ли вариант скульптуры Мараевой в традиционной одежде, с лестовкой в руке, но думаю, что отказ от сохранения ее памяти в монументальном изваянии без традиционной атрибутики облика старообрядки искажает должное восприятие образа этой замечательной женщины.

Учредитель конкурса, администрация города Серпухова изыскала более двух миллионов рублей на создание памятника. Хотелось бы, чтобы эти немалые средства были потрачены на узнаваемый визуальный образ , своей художественной выразительностью достойно увековечивающий человеческий нравственный подвиг нашей выдающейся соотечественницы из числа адептов древлего благочестия.

  *                                  *                                      *

О появившемся из печати издании альбомного типа » АННА МАРАЕВА. ЖИЗНЬ И ВЕРА»( к 175 летию со дня ее рождения ) я могу с уверенностью утверждать: «КНИГА УДАЛАСЬ!». Она была подготовлена сотрудниками  Серпуховского историко-художественного музея под редакцией Ж.С. Алейниковой и В.А. Паншевой, включает 164 страницы текста с многочисленными уникальными иллюстрациями, многие из которых публикуются впервые.

Книга открывается разделом » Из истории семьи Мараевых», который  авторы И.А. Волков, В.А. Диброва и А.Д. Пилипенко снабдили подробным родословием Мараевых. В этом их несомненная заслуга, которая даст возможность будущим исследователям мараевского исторического наследия без ошибок разбираться в сложной генеалогии семьи. На если биография самой Анны Васильевны изложена с достаточной подробностью, то о ее супруге Мефодии Васильевиче сведений приведено очень мало. Но он был видным благотворителем Преображенского богаделенного дома, его попечителем и членом Комитета.  На с.14 приведена его фотография 1880 года в мундире казённого учреждения со шпагой и с орденом. Далее приводятся скупые данные о его награждении орденом св. Станислава III степени за благотворительность, но эту тему можно было бы авторам развить. Тем более, что М.В. Мараеву, для  семейного некрополя был отведен  очень почетный участок на Преображенском старообрядческом кладбище.

Утверждение авторов на с.34 о сверхрадикализме федосеевцев, о непримиримом отношении к  самодержавию слишком тенденциозно и основано на спорных воззрениях некоторых современных учёных. История Преображенского богаделенного дома наглядно доказывает необходимость взаимодействия староверов с верховной властью, от которого многое зависело в жизни старообрядцев. Да и в этом случае зять Анны Васильевны , казачий офицер Федор Киреев не смог бы служить  личным царским телохранителем и оставаться верным присяге и императору вплоть до его вынужденного отречения и ссылки.

Досадные лакуны есть и в некоторых биографических справках. Так, старший сын Мараевой Иван представлен лишь как охотник и джигитовщик. На он успешно справлялся с обязанностями директора ситценабивной фабрики Товарищества в Данках, на которой трудились тысячи рабочих.Остался неясным род занятий в семейном деле члена правления Товарищества Василия Мараева. Упомянуто, что дочь Анна была хранительницей семейных художественных ценностей, но эта тему желательно было бы раскрыть подробнее в связи с судьбой перешедших к ней в будущем икон и книг моленной А.В. Мараевой. Читатель остаётся в неведении о роде занятий Николая, младшего сына Мараевой. Упомянуто лишь его участие в сражениях Первой мировой войны, в чине прапорщика, полученного им в почти тридцатилетнем возрасте.

Нуждаются в уточнении и годы смерти Ивана — 1924 , Константина-1922 и  Николая — 1926. В работе М.И. Чуванова » Преображенское кладбище», опубликованной в сборнике» Мир старообрядчества. Выпуск 2″ М., 1995 ,с.204, дата кончины братьев Мараевых обозначены, соответственно, как 1926, 1924 и 1927 годы.

Биографический раздел очень украшают воспоминания потомков Мараевой и, в первую очередь, женщин из родственных линий Уфимцевых, Ледневых, Аваковых и других. Меня восхитила фотография на с. 53 внучки Екатерины Уфимцевой с Александром Егоровым после брачного молебна. Традиционный свадебный наряд невесты здесь состоит из стилизованного  старообрядческого кружевного платка и роскошного шелкового платья. Не из бабушкина ли сундука достали этот наряд на бракосочетание 1920-х гг.?

Видимо, будучи патриотами Серпуховской земли, авторы избегают подробно упоминать о глубоких связях семьи Мараевых с Москвой. Но ведь по мараевским местам в Москве можно и должно уже водить экскурсии. Это и строения Преображенского богаделенного дома, общину которого они материально поддерживали, и их старое  семейное место на кладбище. Это и комплекс принадлежавших Мараевым жилых зданий на Старой Басманной улице,18. Это и здание Шуйского подворья в Китай — городе
( Никольский переулок,9), где размещался склад текстиля и контора их Товарищества. Это и Суворовская улица, и Настасьинский ( Медвежий) переулок, где когда-то  были частные моленные, содержавшиеся семьёй для своих единоверцев.

Рассказ о производственно-торговой деятельности Товарищества А.В. Мараевой , которым она руководила 35 лет, строиться, в основном, на изложении отчета, составленного врачом Е.М. Дементьевым под названием » Санитарное исследование фабрик и заводов Серпуховского уезда», опубликованного в 1888 году. Здесь представлены характеристики всего огромного производственного комплекса, условий труда рабочих, в основном, как отмечено, старообрядцев, состояния объектов социальной инфраструктуры для полутора тысяч человек. Как становиться очевидным,  труженикам фабрик Мараевой предназначались высокое для текстильных предприятий региона жалование и весомый «социальный пакет».
К сожалению, в книге нет данных о производственно- финансовой деятельности Товарищества, о многомиллионных торговых оборотах, о взаимоотношениях с поставщиками сырья и с оптовиками — покупателями текстиля. Без этих сведений не создаётся полного впечатления о методах хозяйствования владельцев фабрик, их экономической активности с учётом конъюнктуры рынков России и других стран.

Переходя к рассказу об участии А.В. Мараевой и ее близких в делах благотворительности, авторы на с. 98 ошибочно причисляют к этой деятельности и устройство при фабрике в Заборье старообрядческого храма. Но христианское храмоздательство или ктиторство предполагает  служение  только Богу сооружением Дома Божьего как символа Царства Небесного с устройством места общественного моления, не относя такое деяние к милосердным поступкам помощи ближнему. Таких дел социальной поддержки Мараевы творили немало и для своих единоверцев, и для раненых защитников страны, и для односельчан, и  для горожан Серпухова. Этому в книге  справедливо уделено достаточно места.

Задумав выстроить старообрядческую Покровскую моленную в память о безвременно умершей дочери Анфисе,  Анна Васильевна воздвигла на своей земле дивный по красоте храм, украсив его лучшими образцами иконописи, прикладного искусства, передав в него и старинные рукописные , старопечатные книги богослужебного назначения  и духовно- нравственного содержания. Значительная часть ризницы и книг моленной была в 1920 -х гг. конфискована и переведена в Государственный музейный фонд. В книге прослежена судьба только некоторых из этих предметов, попавших, к примеру, затем в Государственную Третьяковскую галерею или знаменитого Пустозерского сборника сочинений протопопа Аввакума и инока Епифания, поступившего в дар от И.Н. Заволоко в Древлехранилище ИРЛИ РАН.

Но авторам показалось маловажным или слишком трудным делом выяснить, скажем, суть акции по приобретению древних икон у Анны Мефодиевны Мараевой ( Киреевой) художником П.Д. Кориным, которая искусствоведом Г.И. Вздорновым была названа «совершенно темной историей». Или  причину неожиданного поступление на антикварный рынок уникального рукописного » Хронографа»  XVII века с автографом А.В. Мараевой 1928 года.

В то же время, обращает на себя внимание тщательность и профессионализм описания архитектуры, интерьера и предметов убранства Покровской моленной, выполненного, по всей видимости, сотрудником музея  искусствоведом И.А. Волковым.

Серпуховской историко- художественный музей гордиться собранием живописи и графики русской и западно- европейской школ. Известно, что в его основе лежит коллекция произведений искусства, купленная целиком у собирателя Ю.В. Мерлина А.В. Мараевой. Будучи дополненной артефактами из Государственного музейного фонда и реквизированными вещами из барских усадеб Серпуховского края и других мест, эта коллекция стала богатейшей в Московской области. Но отчего-то никто из музейщиков не стремиться, скажем,выделить, хотя бы в этом издании, долю  именно мараевских вещей, растворившихся в общем  фонде хранения, воздав тем самым должное их приобретательнице.

Несмотря на привлечение к работе над текстом книги четырех (!) корректоров с неясными функциями ,в работе немало опечаток и фактических ошибок. Так, например, архитектор М.Ф. Казаков оказался строителем здания в 1860 году, хотя скончался он в 1812 году ( с.111). Название фирмы по производству строительной керамики правильно » Виллеруа и Бох», а не «Воллеруа и Бох» ( с. 126). Ошибочна подпись к фото на с.150 : это не Медвежий ( Настасьинский) переулок, а вид на Малую Дмитровку в сторону Страстного монастыря. Есть примеры огрехов редактирования: офицер Федор Киреев оказался сражающимся » рядом с Деникиным»( с.31), хотя правильным бы было определение» под командованием». Отчего-то «исходным образцом» для Покровской моленной признан на с.120 Крестовоздвиженский соборный храм федосеевцев в Москве, хотя сходство их заключается лишь в отсутствии алтарной апсиды при полном несовпадении архитектуры зданий?

Несмотря на все вышеизложенные замечания, следует считать выход книги » АННА МАРАЕВА. ЖИЗНЬ И ВЕРА» замечательным событием в составлении жизнеописания знаменитой серпуховчанки. Авторы сумели дать основанную на комплексе документов и свидетельств ее родных наиболее полную на сегодняшний день биграфию Анны Васильевны. Этот труд коллектива сотрудников Серпуховского историко- художественного музея достоин благодарности и всяческой поддержки. Будем надеяться на
продолжение издательского проекта по введению в научный оборот новых фактов биографии А.В. Мараевой и результатов изучения ее созидательной деятельности.

ВАЛЕРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ ЛЮБАРТОВИЧ,
профессор, заслуженный работник высшей школы РФ

03 Апр
Люди

В. А. Любартович. Уникальный свод документов по истории старообрядческого беспоповства в XX веке

К выходу нового издания книги Е.М. Юхименко «Слава Богу за все!» Переписка И.Н. Заволоко и М.И. Чуванова (1959–1983 )»

В 2019 году корпус научных изданий по истории беспоповского Древлеправославия пополнился публикацией нового фундаментального труда «Слава Богу за все!» Переписка И.Н. Заволоко и М.И. Чуванова (1959–1983)». Автором-составителем этой книги в 232 страницы, включающей обстоятельную вступительную статью, тексты почти полутора сотен писем и примечаний к ним, стала известный исследователь русского староверия, историк, источниковед и музейный деятель, заслуженный работник культуры РФ ЕЛЕНА МИХАЙЛОВНА ЮХИМЕНКО. Книга посвящена памятным юбилейным датам двух выдающихся подвижников старой веры, соработников на ниве духовного просвещения: 120-летию со дня рождения ИВАНА НИКИФОРОВИЧА ЗАВОЛОКО и 30-летию со дня кончины МИХАИЛА ИВАНОВИЧА ЧУВАНОВА. Публикатор этого свода эпистолярного наследия, доктор филологических наук Е.М. Юхименко видела свою задачу в необходимости открытия для заинтересованного, мотивированного на научный поиск читателя важнейшего документального источника по истории старообрядчества прошлого века. Значение этой совокупности частных писем выходит за пределы личной повседневной жизни их корреспондентов и заключается во введении в научный оборот уникального объема сведений о многих событиях и проявлениях религиозной, общественно-церковной и культурной жизни того исторического периода.

Общеизвестно, что в наши дни эпистолярный жанр переживает не лучшие времена в связи с переходом коммуникативной функции в социальные сети, в электронный документооборот. В издавна привычном, бумажном, формате частная переписка не почти не существует, а перевод в виртуальное пространство не способствует ее сохранению и архивированию для общественных нужд. Но именно страницы личных писем современников друг другу содержат ценные размышления, наблюдения и сохраняют для потомков непосредственное отношение корреспондентов к реалиям жизни. Поэтому эпистолярное наследие староверов, безусловно, нуждается в сборе, учёте, тщательном сохранении, систематизации и изучении как документальный материал, представляющий значительный историко-биографический и общекультурный интерес.

В историографии русского старообрядчества существуют единичные примеры публикаций частной переписки. Так, исследователям давно известна подборка документов из личной переписки видных деятелей староверия, связанная с учреждением Белокриницкой иерархии и опубликованная в 1887–1889 гг. историком Н.И. Субботиным. Уже в недавнее время архивист В.В. Боченков в альманахе «Во время оно…» издал письма разных представителей Белокриницкого старообрядчества. Чешский учёный М. Ржоутил не так давно опубликовал письма И.Н. Заволоко нескольким зарубежным корреспондентам. Однако большинство публикаций содержит письма лишь одного из участников переписки, выявить написанное обеими сторонами, ввиду плохой сохранности личных архивов и других трудностей в отыскании таких документов, зачастую не представляется возможным. В результате мы полноценно слышим одного корреспондента и догадываемся о содержании писем второго. В опубликованной переписке И.Н.Заволоко и М.И.Чуванова, благодаря разысканиям Е.М.Юхименко, перед нами – редкий случай! – диалог двух участников коммуниктивного общения.

Настоящая научная публикация Е.М. Юхименко превосходит все известные изложения письменного диалога в старообрядческой среде по объему выявленного документального материала, по его большому научному и общественному значению, по высокопрофессиональному многоаспектному подходу публикатора к изучению эпистолярных памятников, по качеству примечаний в подстраничных сносках, всесторонне освещающих широкий исторический фон авторского повествования в письмах.

В комментариях автора-составителя с достаточной полнотой собраны биографические сведения о всех упоминаемых лицах, необходимые данные о фактах и событиях церковной истории, о бытовых реалиях повседневности. Отрадно, что частные письма приверженцев старой веры, опубликованные целиком, без купюр, независимо от того, каких вопросов касаются их авторы, стали теперь общедоступны. Елена Михайловна Юхименко со всей деликатностью смогла выявить в переплетениях авторской книжной и разговорной речи доверительное повествование, полное искренних переживаний, ёмких характеристик, всестороннего анализа множества актуальных событий.

Вступительная статья к текстам публикуемых писем предуведомляет с возможной полнотой читателя об их содержании, даёт четкую систематизацию переписки по тематике, обращает внимание на новые, неизвестные ранее реалии существования религиозных общин в условиях законодательства тоталитарного государства, выявляет установившиеся связи адресатов с представителями научной среды и культурной общественности.

Оба участника переписки, продолжавшейся 25 лет – И.Н. Заволоко и М.И. Чуванов, – пронесли через все жизненные испытания и невзгоды верность своим религиозным убеждениям, сохранили традиционный для беспоповцев образ мышления, жизни, православного делания. Иван Никифорович Заволоко (1897–1984) был историком, библиографом, знатоком рукописной и старопечатной книги, иконописи, церковного пения. Долгое время он являлся наставником Резекненской федосеевской кладбищенской общины беспоповцев и был тесно связан с Рижской Гребенщиковской общиной. Михаил Иванович Чуванов (1890–1988), будучи председателем Преображенской федосеевской общины, снискал известность как ценитель и собиратель культурного наследия Православия, владелец колоссальной по объему и ценнейшей по подбору древнерусской книжности библиотеки. Их переписка включает 143 письма, хранящихся ныне в архивах Митрополии Русской православной старообрядческой церкви, Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины и в Древлехранилище Института русской литературы (Пушкинский Дом) Российской Академии наук. Всю наиболее важную для исследователей истории и культуры старообрядчества информацию, содержащуюся в письмах корифеев староверия XX столетия публикатор распределила в предисловии на четыре тематических блока:

  1. СТАРООБРЯДЧЕСТВО. Участники заочного диалога в своих письмах обсуждали события повседневной религиозной жизни беспоповцев, особенности уставных богослужений и убранства храмов в общинах Москвы и Риги, контакты с ответственными лицами из Совета по делам религий. Интересны описания дружеских отношений с видными деятелями староверия, духовными отцами и причетниками общин М.С. Сергеевым, Л.С. Михайловым, И.И. Егоровым, П.Н. Хвальковским, Г.П. Ивановым, А.М. Быстровым, А.Я. Болотиной и другими. И.Н. Заволоко и М.И. Чуванов разделяли консервативную принципиальную позицию тех старообрядцев, которые относились с недоверием к намечавшемуся сближению с новообрядцами с целью восстановления утраченного в XVII веке единства. Безусловно интересен критический разбор И.Н. Заволоко «антистарообрядческого» содержания опубликованного в 1967 году романа А. Черкасова «Хмель».
  2. СТАРООБРЯДЧЕСКИЙ ЦЕРКОВНЫЙ КАЛЕНДАРЬ. Адресатов – партнёров по оживленной переписке – объединяло активное участие с 1965 года в выпуске «Старообрядческого церковного календаря» – единственного в то время официального ежегодного издания объединений и отдельных общин староверов- беспоповцев СССР. Такая работа стала для них постоянным любимым занятием на протяжении многих лет. Приверженцы строгого научного знания и сторонники духовного просвещения, И. Н. Заволоко и М.И. Чуванов тщательно обсуждали подбор тематики и содержание каждой из календарных статей, справок по богослужебным вопросам, заметок к памятным церковным датам, выискивали редкие изображения икон и храмов для иллюстрирования публикуемых материалов. По настоянию И.Н. Заволоко его друг взялся за подготовку публикаций по истории Преображенского кладбища, его старообрядческих молелен, по биографиям наставников и попечителей. Общими усилиями И.Н.Заволоко и М.И. Чуванов превратили это календарное издание в ценное собрание знаний и сведений по истории, вероучению и традициям богослужебной практики, востребованное многими поколениями староверов беспоповских согласий в повседневном молитвенном обиходе.
  3. СОБИРАТЕЛЬСТВО. Оба участника эпистолярного диалога были страстными собирателями и знатоками рукописных и старопечатных книг, букинистических изданий по богословию, святоотеческих произведений, литературы по философии и искусствознанию. Автору этих строк в 1983 году посчастливилось увидеть дома у М.И. Чуванова в подмосковном поселке его колоссальное собрание рукописей, книг старой печати, старообрядческой литературы, комплектов дореволюционной периодики, иллюстрированных изданий русской классики, историко-краеведческих книг. Огромное впечатление от увиденных тогда книжных богатств М.И. Чуванова сохраняется в моей памяти и по сей день. Из переписки видно, что книголюбы постоянно обменивались актуальной библиографической информацией, сведениями о новинках книжного рынка, результатами своих археографических изысканий. Друзей-библиофилов очень заботила судьба собранных ими архивов и библиотек. Поэтому, судя по их переписке, они искали возможности сделать свои собрания книг и документов общественным достоянием. Иван Никифорович Заволоко начиная с 1974 года стал постепенно передавать свои рукописи в Древлехранилище Пушкинского Дома и в их числе передал реликвию староверия – знаменитый «Пустозерский сборник» с автографами протопопа Аввакума и инока Епифания. Тогда же ему пришлось расстаться со своей библиотекой, большую часть которой он поместил в книжное собрание Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины. Михаил Иванович Чуванов свое основное книжное собрание передал в отдел редких книг Государственной библиотеки имени В.И. Ленина. Большое научное значение этого книжной коллекции было выявлено археографом Ириной Васильевной Поздеевой в подготовленном ею каталоге, изданном в 1981 году.
  4. ОТНОШЕНИЕ К НАУКЕ. Корреспонденты переписки, ревностные адепты старой веры, всячески стремились выйти из круга общения лишь в религиозной среде и охотно устанавливали контакты с научными учреждениями, с представителями ученого мира и культурной общественности, работниками библиотек, архивов и музеев. В своих письмах И.Н. Заволоко, в частности, делится впечатлениями от участия в конференциях в Пушкинском Доме и в Академии художеств, от работы с книгами и рукописями в Библиотеке имени В.И. Ленина, о посещении Музея имени Андрея Рублева. М.И. Чуванов с готовностью откликается на просьбы друга в оказании содействия для работы с книгами его собрания молодым научным работникам и студентам. В переписке можно найти упоминания о рабочих и человеческих контактах авторов писем с работниками Пушкинского Дома В.И. Малышевым и Г.В. Маркеловым, писателями Д.А. Жуковым и В.Н. Сергеевым, московскими археографами Е.Л. Немировским и И.В. Поздеевой и многими другими работниками науки и культуры.
  5. Опубликованный Еленой Михайловной Юхименко объемный рукописный материал в виде эпистолярного наследия Ивана Никифоровича Заволоко и Михаила Ивановича Чуванова поможет лучшему пониманию обществом значения личностей двух неординарных деятелей русского староверия и отечественной культуры, уяснению масштаба их роли в религиозной среде и в культурном пространстве страны.

ВАЛЕРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ ЛЮБАРТОВИЧ,

заслуженный работник высшей школы РФ,

лауреат Макариевской премии